Хелена закрыла глаза. Она дышала спокойно, как во сне, Рамон бесшумно подошел, погладил ее по щеке, провел кончиками пальцев по лбу. Хелена не шевельнулась – только губы дрогнули в улыбке, а потом вдруг обняла его, они поцеловались – горячо, страстно. Хелена гладила спину Рамона под рубашкой, он приподнял ее юбку, и она прижалась к нему. Они занимались любовью, как неумелые подростки, а потом долго молчали, вглядываясь друг в друга, как два незнакомца.

Это был странный ужин. Что-то изменилось, но ни Йозеф, ни Тереза не понимали, что именно. Хелена смотрела в тарелку и едва отвечала на вопросы. Рамон почти ничего не ел, и Тереза забеспокоилась.

– Уверяю тебя, со мной все в порядке.

– Ты выглядишь не лучшим образом, – сказал Йозеф. – Завтра возьмем анализы.

Хелена не стала дожидаться чая – ей нужно было заполнить анкету для поступления в Школу кино и телевидения, Рамон сослался на усталость и тоже ушел.

Ночь снова свела их вместе, иначе и быть не могло. Рамон дождался, когда в санатории все затихло, и, не зажигая света, босиком поднялся по лестнице в комнату Хелены. Она распахнула дверь, угадав его присутствие.

– Нам нужно поговорить.

– О чем?

– О том, что случилось, и о твоем отце.

– Мне плевать.

Хелена притянула Рамона к себе, поцеловала, не отводя взгляда, сняла с него рубашку, расстегнула ремень, и брюки упали на пол. Потом она торопливо избавилась от пижамы, толкнула Рамона на кровать и легла сверху.

Утолив желание, они долго лежали неподвижно. Хелена нежно поглаживала его по груди.

– Завтра я уеду, – сказал он.

– Почему?

– Мне неловко перед Йозефом. Уехать будет правильно.

– Тогда я поеду с тобой.

– У меня непростая жизнь, не думаю, что это разумно.

– Значит, ты не хочешь, чтобы мы были вместе?

Рамон не отвечал, Хелена приподнялась на локте и прошептала: