Фэй представляет, как отец на память об этой ферме и этой семье увозит с собой горсть родной земли. Вот что тянуло его ко дну, точно камень из тех историй. Он увез это воспоминание с собой в море, в Исландию, в Америку. И тонул, не имея сил с ним расстаться.

2

И зачем только больничные палаты оформляют как гостиничные номера? – вот о чем думает Сэмюэл, оглядывая бежевые стены, бежевый потолок, бежевые же занавески и стойкое, специально для общественных мест ковровое покрытие больничной палаты, цвет которого можно назвать и бежевым, и бронзовым, и пшеничным. Картины на стенах до того неприметны, невзрачны, безобидны и абстрактны, что вообще никому ни о чем не напоминают. Телевизор с миллионом каналов, в том числе бесплатным HBO, если верить маленькой картонной табличке на комоде “под дуб” с Библией в одном из ящиков. Письменный стол в углу со множеством портов и розеток – “беспроводное рабочее место”, на котором лежит покоробившийся, разошедшийся по краям ламинированный лист с паролем от вайфая. Меню доставки еды и напитков, по которому можно заказать рубленый бифштекс в кляре, картошку фри и молочный коктейль, причем в любую точку больницы, даже в кардиологическое отделение. Пульт, прикрепленный липучкой к телевизору, который прикручен болтами к стене и расположен под углом к кровати, отчего кажется, будто телевизор смотрит на пациента, а не наоборот. Путеводитель по расположенным поблизости достопримечательностям Чикаго. Диван у дальней стены на самом деле – раскладная кровать: если плюхнешься на него, ударишься о жесткий металлический остов. На радиоприемнике с электронными часами мигают зеленые нули, словно сейчас полночь.

Доктор, лысый как колено, знакомит группу студентов-медиков с историей болезни.

– Пациент, настоящее имя неизвестно, – вещает он. – Кличка, кажется, Па-Ву-Нер?

Доктор беспомощно оглядывается на Сэмюэла.

– Павнер, – поправляет тот. – Два слога. Это компьютерный сленг.

– И что это значит? – спрашивает один из студентов.

– Он сказал “главный”? – говорит другой.

– А мне послышалось “гарнир”.

Доктор рассказывает студентам, как им повезло, что они сегодня здесь, потому что едва ли им еще когда-нибудь попадется такой случай, он, доктор, даже подумывает написать об этом пациенте статью в “Журнал медицинских странностей” и, разумеется, приглашает студентов в соавторы. Студенты поглядывают на Павнера с таким же удивлением и благодарностью, как на бармена, который бесплатно готовит какой-нибудь затейливый коктейль.

Павнер уже три дня спит без просыпа. Нет, он не в коме, подчеркивает доктор. Просто спит. В вену ему вводят питательные вещества. Сэмюэл не может не отметить, что Павнер выглядит лучше, кожа уже не такая восковая, лицо не такое одутловатое, сыпь на шее и руках практически сошла. Даже волосы выглядят здоровее, словно (другого сравнения Сэмюэл подобрать не может) крепче сидят. Доктор перечисляет многочисленные расстройства, которые выявили у пациента в отделении интенсивной терапии: