В довершение всего Питер словно задался целью увеличить сумму долга. Сын оказался первоклассным работником и ухитрился не испортить ни одно из многочисленных дел Салли, когда тот выпал из игры. Правда, Питер работал с таким лицом, будто хотел показать (хоть прямо и не говорил), что занимается этим против своей воли, однако дела все-таки делал, причем куда быстрее и эффективнее, чем удалось бы Салли. И везти ему начало – Салли это сознавал – отчасти из-за Питера. Если Салли удастся выбраться из той ямы, в которой он очутился, то в основном благодаря Питеру, тогда как сам Салли бессилен был помочь сыну во множестве его трудностей: брак распался, сын лишился не только работы, но и профессии, и надежды на обеспеченное будущее. Салли взял сына помощником и тем самым поссорился с Верой – та советовала Питеру искать новую работу преподавателем в колледже и не якшаться с Доном Салливаном, этой ходячей катастрофой. И кто ее упрекнет?

Но самое главное – вряд ли гордость позволит Салли смириться с тем, что Питер, тот самый сын, о чьем существовании Салли позволял себе не вспоминать месяцами, окажется его спасителем. Если бы Салли нравилось, каким вырос его сын, быть может, он относился бы к этому иначе. Порой Салли думал, что научится любить Питера, иногда ему даже казалось, что он уже его любит. Но чувства к сыну отличались от той симпатии, которую Салли питал к Уэрфу, Рут, мисс Берил и даже Рубу. Эти чувства были даже слабее, чем смесь нежности и раздражения, которую вызывал у него Карл Робак. Как ни странно, они были ближе к тем чувствам, которые Салли питал к Тоби; он не сумел бы их выразить и чувствовал себя дурак дураком, от них сосало под ложечкой, они словно предупреждали – быть может, по той же причине: держись подальше, ты этого не получишь, тебе этого не дадут, ты не вправе рассчитывать ни на молодую красавицу, ни на сына, ты этого не заслужил. Салли не особо смущало, что Питер никак не забудет обиды. Это он мог понять. Салли и сам не собирался забывать отцу обиды, куда более многочисленные, а потому и не ждал, что Питер простит его самого. Тогда чего же он ждал?

Может быть, Салли просто хотелось, чтобы Питер чуть больше походил на него. Правда, Питер трудолюбив, он, пожалуй, способнее отца, терпеливее, понятливее и спокойнее. Но все эти достоинства перечеркивал тот факт, что сын явно ждал награды за добросовестную работу, – наивное убеждение, внушенное Верой. В школе Питер прилежно учился, получал хорошие отметки и на основании этого рассчитывал получить хорошую работу, хорошее жалованье и страховку. Он был компетентным преподавателем и явно ждал уважения и повышения по службе. А не получив, стал жалеть себя – еще один Верин талант. Праведный гнев и жалость к себе всегда были ее сильными сторонами.