Мики взял только что сполоснутый Линкольном стакан, наполнил его из-под крана и, не отходя от мойки, выпил половину. Оттуда, где стояли они, в окно было видно, как вдоль каменной стенки, отделяющей собственность Линкольна от участка Троера, прогуливаются Тедди с Дилией. За последние полчаса они совершили несколько таких кругов по периметру двора.
– Остается лишь догадываться, о
– Вероятно, он ей рассказывает истории о ее маме.
– Похоже, говорит и в самом деле преимущественно он.
– Меня это не касается, – сказал Линкольн, – но проявились ли у Дилии какие-то симптомы?
– Не-а, – ответил Мики, – а если должны были, то уже бы возникли. Никаких четких правил там, похоже, нет. У Андреса симптомы появились рано, но развивались медленно. Джейси же стала калекой всего за несколько месяцев. Вероятно, подстегнуло все это курение дури – ну или так сейчас говорят.
– Ага, а в то время знать этого никто не мог.
Мики пожал плечами – его явно не очень интересовала эта слабая попытка оправдания.
– Ничего, если я спрошу, как вы нашли друг друга? Когда Джейси сказала, что разобралась с ребенком, ты же, должно быть, пришел к выводу, что она сделала аборт, так?
Мики поставил пустой стакан на сушилку.
– Это
– Как же она тебя отыскала?
– А как в наши дни ищут? Гуглом. Когда Джейси отдала ее на удочерение, отцом она записала меня. В графе “национальность” написала “американец”, род занятия обозначила “музыкант”. Дилия сопоставила одно с другим и допустила, что после амнистии я вернулся в Штаты. Мое имя вывело ее на вебсайт “Большого Мика на кастрюлях”. Наверно, я смахивал на того, кто
Линкольн попробовал это представить – каково быть отцом и сорок лет ничего об этом не знать.
– И ты признал в ней свою дочь?
– Нет, но уж всяко признал в ней дочь Джейси. На самом деле я чуть коньки не отбросил.
– Что ты ей сказал?