– Он рассказал вам об Эрике?

Линкольн кивнул.

– Нет, он сам отвез его к парому в ту ночь, когда тот… меня обидел. Велел не возвращаться на остров, иначе… – Договаривать нужды не было. – Мы понятия не имеем, куда он отправился. У меня по-прежнему все его вещи. Думаю, Джо жалеет, что выгнал его, но никогда в этом не признается. Об Эрике мы не говорим.

– Извините, – произнес Линкольн, и ему по правде было жаль, что он об этом заикнулся. Никогда еще не видел он человека, так люто воюющего с собой, как Джо Гроббин.

– К людям он жёсток, – продолжала Беверли, словно читала его мысли. – А особенно к себе. Вы знали, что он учился в Дартмуте?

– Нет, – ответил Линкольн, хотя его это и не удивило – с учетом того, как оскорбился Гроббин, когда Линкольн уточнил, где находится Минерва.

– Один семестр. Но потом у него мать заболела, и он вернулся домой помогать. И больше уже не уезжал. Все деньги, что были, ушли на врачей.

– Круто ему пришлось, что и говорить, – произнес Линкольн, стараясь вообразить, как бы ему самому было, если бы пришлось возвращаться в Данбар после семестра в Минерве. – Но вы дадите ему знать, что я заглядывал? У меня есть новости, которые могут его заинтересовать.

– Мне так стыдно, – произнесла она, когда он уже повернулся уходить. – Но я забыла ваше имя.

– Линкольн, – напомнил он, ощущая, как сдуваются у него паруса. Несомненно, так ему и надо.

По наитию он поехал в Катаму, и там в паре сотен ярдов от берега, на полоске травы между проезжей частью и велодорожкой, стоял старый пикап. В зеркальце заднего вида Гроббин заметил, как он подъезжает.

– Если бы я даже верил в совпадения, на такое не повелся бы, – произнес он, опустив стекло в окне, когда Линкольн приблизился.

Тот кивнул.

– Мне пришло в голову, что вам еще разок захочется посмотреть на своего ястреба.

– Как выясняется, не все, что хочешь видеть, желает видеть тебя.

Линкольну показалось, что он говорит отнюдь не о птице.

– Долго я вам мешать не стану.

– Извиняюсь за прошлую ночь, – произнес Гроббин. – Я вас напугал?

– Есть немного, – признался Линкольн.

– Вовсе не входило в мои намерения. Я надеялся напугать Кевина. Он толкает стероиды местным пацанам, а те такие тупые, что думают, будто станут профессиональными атлетами, если только немного подкачаются. Как на ваш взгляд, он испугался?