– Отважный, преданный исхиапод, – убивался Гавагай, пересказывая все это, – не боишься и желаешь сражаться, но не можешь переносить оскорбления еретических сыроедов, понимаешь? – Короче, после недолгой теологической перебранки перешли на кулаки, при этом великаны довольно быстро показали, кто тут сильнее. Алерамо Скаккабароцци, которого всю жизнь неприлично обзывали, пытался удержать своих одноглазых от бесчестного торжества, но те окончательно потеряли все понятия и отбились от него такими затрещинами, что отбросили на десять аршин в сторону. За всем тем они не заметили, что на них уже наезжают гунны, те наехали и последовало убийство. Пали исхиаподы, пали великаны, хотя последние и пытались драться всем, что попадало под руку, а под руку им попадали исхиаподы, которых они за единственную ногу хватали и безуспешно лупили туда и сюда, как булавами. Скаккабароцци и Порчелли бросились в гущу, чтобы унять каждый своих, но вокруг орудовали гунны. Те двое неистово бились, разя вкруговую мечами, но вскоре были пронизаны сотнями стрел.

Теперь гунны мчались вперед, топча кустистые травы и прокладывая путь по телам жертв. Бойди и Куттика на двух флангах поля битвы не в силах были уяснить, что же стряслось, и к ним пришлось срочно послать Гавагая, чтобы безотлагательно были приведены в действие и блегмы, и пигмеи. Гунны увидели, что атакованы с двух сторон, но сумели ответить хитрой уловкой. Авангард гуннов ринулся вперед по трупам убитых исхиаподов и гигантов, арьергард в то же время отступил, и оказалось, что пигмеи и блегмы, не разбирая пути, летят друг на друга. Пигмеи увидели над ковылем птичьи головы, а так как они ничего не знали о задумке Ардзруни, то завопили: «Журавли, журавли!» И привыкнув истреблять своих тысячелетних ненавистников, так и на этот раз, забыв о гуннах, отправили тысячи стрел в тела бежавших на них. Те, видя нападение пигмеев, сочли их предателями и завопили: «Бейте еретиков!» На что пигмеи помыслили, будто предателями были блегмы, а на обвинения в ереси, считая себя хранителями настоящей веры, ответили: «Бей проклятых фантазиастов!» Гунны ринулись на эту свалку и пошли убивать одного за другим дерущихся, мутузивших друг друга. Гавагай видел, как Куттика пытается выступить против врагов в одиночку. Но сила противника превосходила, Куттику попросту затоптали конями.

Увидев, что друг погиб, Бойди, поскольку обе роты были потеряны, вскочил на лошадь и полетел предупреждать стоявших в заслоне нубийцев; ковыли замедляли бег коня, как и бег коней захватчиков. И все же Бойди добрался до чернокожих, построил их в шеренгу, повел на гуннов. Однако, увидев их перед собой во всей свирепости, проклятые околокелейники поддались своей прирожденной вековечной склонности к самопожертвованию. Они подумали, что наивысший миг мученичества настает, и возжаждали приблизить его. Поэтому бросились вереницей на колени, моля: «Убей меня, убей меня!» Гунны просто себе не поверили; выхватив острые коротенькие сабли, пошли снимать головы с плеч, а циркумкелионы толпились и напирали вокруг, протягивая шеи и умоляя омыть их кровью.