А вы слышали? Нет никакого Алена в Армии Свободной Франции. И Мори́с, чужеземец из Триеста, тоже не отец. Нет, дело куда более неслыханное, избави Бог произнести. Но это объясняет все! Почему не возвращается Виктор. Он не погиб, нет, он бежал от позора!
Слух было не остановить, потому что никто не знал, из какой норы Сильветта, обитавшая где-то в темноте, распространяла яд. Одной капли кислого молока достаточно, чтобы испортить весь стакан. Мими яростно боролась с пересудами. Как вы можете в такое верить? Это гнусная ложь обесчещенной, злобной женщины, ревнивой любовницы! Разве вы не знаете, что она не была никакой певицей на Монмартре, что она была проституткой?
Как вы можете в такое верить? Это гнусная ложь обесчещенной, злобной женщины, ревнивой любовницы! Разве вы не знаете, что она не была никакой певицей на Монмартре, что она была проституткой?
Да, синьора, конечно, мы это знаем, честь вашей семьи вне всяких подозрений. Но стоило Мими перетянуть на свою сторону одну подругу, как слух находил дорогу в следующий дом. Это было как вода, заливающая корабль, потому что никто не может найти протечку. Сплетня заполнила все переулки квартала – набухающий поток злобы, от которого у Ясмины пресекалось дыхание. У особо набожных всегда был наготове предлог: но мы же хотим вам добра. Sfortuna постигла ваш дом!
Да, синьора, конечно, мы это знаем, честь вашей семьи вне всяких подозрений.
но мы же хотим вам добра. Sfortuna постигла ваш дом!
– Беспокойтесь о вашем собственном доме! – огрызалась Мими.
Однако догадки были до того увесисты, что любое опровержение только придавало им убедительности. Странно, но Ясмина, в отличие от Мими, не испытывала к Сильветте ненависти, одну только жалость. Она слишком хорошо знала, что отверженные злы не по природе, что их злость – следствие отверженности. Ты плохая девочка! Девочка становилась плохой, только когда ее отторгали.
Ты плохая девочка!
И в какой-то момент они окончательно проиграли битву. Подруги Мими отвернулись от нее, соседки больше не здоровались с Ясминой, а последние верные пациенты Альберта переметнулись к другому врачу. Вы должны понять, доктор, я ничего не имею против вас, напротив, но люди начинают судачить о тех, кто к вам ходит, вы понимаете?
Вы должны понять, доктор, я ничего не имею против вас, напротив, но люди начинают судачить о тех, кто к вам ходит, вы понимаете?
В Piccola Сицилии считались не с тем, что происходит за стенами домов, а с тем, что выходит наружу.
* * *
У Ясмины, видевшей отца сокрушенным, погруженным в молчание, без обычной книги, без газеты, без радио, разрывалось сердце. Сама она уже не слышала злобного шипения вслед – слух просто отключился, как перегруженный прибор. Но страдания папа́ из-за нее – такого она никак не могла допустить. На свете был лишь один человек, способный заставить людей замолчать. Виктор.