– Я должен сказать тебе… Это важно… Уверен ты поймёшь меня… Ну в общем, дома у меня осталась невеста, – словно ныряя в прорубь с головой, наконец, выпалил Игорь.

Корбо отпрянула, словно внезапно получив пощёчину. Её сверкающие глаза цвета свежих маслин увлажнились.

– Но ведь ты её больше не любишь? – ещё с надеждой спросила она.

«Она не простит мне предательства» – уже не сомневался Игорь и всё-таки, не пытаясь юлить, ответил как есть.

С минуту Корбо молчала, затем последовала вспышка ярости. Такой взбешенной Нефёдов ещё девушку не видел. Она схватила кувшин с водой и швырнула в изменника. Молодой человек едва успел увернуться от летящего ему в голову снаряда.

– Ты ещё пожалеешь об этом! – крикнула Корбо, перед тем как выбежать из камеры. Игорь слушал затихающий цокот её быстро удаляющихся каблучков. В камеру заглянул удивлённый надзиратель.

Запах духов, созданных по специальному заказу знаменитым французским парфюмером, ещё долго напоминал узнику о недавнем визите «африканской принцессе». На эти духи, помимо прочих «ингридиетов», шли пять тысяч бутонов роз, собранных на рассвете девушками-девственницами… С детства привыкшая купаться в роскоши «принцесса», наверное, впервые в своей жизни не смогла получить желаемое. Поэтому теперь от неё можно было ожидать любой самой дикой выходки. Она вполне могла повести себя, как жутко избалованный ребёнок, отрывающий голову кукле, которую родители подарили ему на день рождения вместо заказанной им железной дороги.

Но Игорь больше не думал о собственной незавидной участи. Он ругал себя за то, что не сумел найти пронзительные по нежности слова, чтобы хотя бы смягчить горькую пилюлю, утешить ту, которая сделала ему столько добра.

Глава 51

Глава 51

Военный мятеж по-африкански – как правило, явление абсолютно стихийное, плохо контролируемое даже своими организаторами, и чудовищное по своей разрушительной силе. Ещё накануне вечером ничто не предвещало, что город ожидает «ночь длинных ножей», за которой последует день ещё большего кошмара.

Расквартированный в столице элитный батальон республиканской гвардии восстал не несколько часов назад, как сообщил Нефёдову Макс Хан, а ещё накануне поздно вечером. Кто-то пустил слух, будто бы представители племени, к которому принадлежали президент, командующий сухопутными силами, глава правительства и большинство министров и генералов, решили вычистить из армии и полиции представителей других народностей. Как только этот слух распространился среди солдат, в расположении гвардейского батальона начались беспорядки.