На экране опять возникает физиономия Петры Саганофф:

– Малкольм Мец, адвокат мистера Уайта, утверждает, что пребывание под опекой Мэрайи Уайт наносит ущерб физическому и психическому здоровью Веры. Предстоящее судебное разбирательство по этому вопросу, безусловно, приобретает общественную значимость. Мы будем держать вас в курсе развития событий. С вами была Петра Саганофф. Смотрите «Голливуд сегодня вечером!».

Милли быстро подходит к телевизору и выключает его:

– Какая чушь! Ни один человек с мозгами не поверит ни слову из того, что сказал Колин.

Мэрайя, сплевывая пасту в раковину, качает головой:

– Нет. Все увидят, как он оплакивает судьбу дочери, и запомнят только это.

– Обо всех тебе беспокоиться нечего. Решение будет принимать судья. А судьи не любят такую вот помойную журналистику.

Притворяясь, будто ничего не слышит, Мэрайя полощет рот, думая о том, что этот сюжет наверняка видели и Джоан, и Иэн, и доктор Келлер. Мама заблуждается. Иногда можно с легкостью воздействовать на многих людей сразу, и Вера – яркое тому подтверждение. Мэрайя не выключает воду до тех пор, пока не слышит шаги Милли, выходящей из комнаты.

Он знает, когда можно ей звонить, потому что переставил свой автодом так, чтобы наблюдать за окнами ее спальни. Когда свет гаснет, Иэн на несколько секунд закрывает глаза и представляет себе, какую ночную рубашку Мэрайя надела и какую позу приняла на прохладной простыне. Потом, не сводя взгляда с двух маленьких окошек, он берет мобильный телефон и, набрав номер, говорит:

– Включи свет.

– Иэн?

– Пожалуйста.

Слышится какой-то шорох, и комнату заливает золотистый свет. Иэн все равно не видит Мэрайю, но воображает, будто видит. Вот она сидит с телефоном у уха и думает о нем.

– Я тебя ждал.

– Давно?

По тихому шуршанию ткани Иэн понимает, что она поудобнее усаживается на постели.

– Слишком давно.

Это не пустые слова, которыми обычно приправляют легкий флирт. В магазине, когда Иэн провожал Мэрайю взглядом, ему пришлось мобилизовать все свое самообладание, чтобы не пойти за ней. Он представляет себе ее волосы, рассыпавшиеся по подушке золотым дождем, линию ее шеи и плеча, словно бы специально созданную для того, чтобы он, Иэн, заполнил этот изгиб своим телом… Покрепче прижав телефон к уху, он шепчет: