Джоан хмурится, недовольная направлением собственных мыслей. Мэрайя молчала о показаниях, которые собирался давать Иэн. Как знать, может, она скрывает не только это?

– Они думают, – говорит Джоан, – что в конце концов вы ее убьете.

Глава 15

Для матери оплоты жизни – дети.

Софокл. Федра^[35]

Прежде чем слова Джоан успевают вполне дойти до моего сознания, проходит несколько долгих секунд.

– Вы шутите? – наконец выговариваю я; мне действительно было бы смешно, если бы так сильно не хотелось плакать. – Они думают, я хочу убить собственную дочь?

– Малкольм Мец намерен представить вас как эмоционально неустойчивую женщину, переживающую кризис. Он собирается привести эксперта, который расскажет о других матерях, которые причиняли ущерб здоровью собственных детей. У этого есть название – синдром Мюнхгаузена.

Кризис… Сколько же я еще должна вынести?! Дочь в больнице. Мужчина, в которого я влюблена, оказался лжецом. А мужчина, которого я любила раньше, считает меня способной на убийство собственного ребенка.

– Это неправда! – твердо произношу я. – Вы можете им это доказать?

– Постараюсь. Но Мец имеет право говорить, что ему вздумается. Если захочет, может даже заявить, будто вы программируете Верино поведение с помощью кукол вуду. Не важно, правда это или нет. Важно, что, когда он закончит, наша задача – заставить судью понять, какая это несусветная чушь. – Джоан вздыхает. – Послушайте, в вашей биографии есть слабое звено: вы лечились в психиатрической больнице. На месте Меца я, наверное, тоже плясала бы отсюда.

– Джоан, я должна увидеть дочь, – говорю я дрожащим голосом.

Она смотрит на меня с такой жалостью, что я едва не теряю контроль над собой.

– Я позвоню в медицинский центр и спрошу, как она.

Я понимаю: мой адвокат хочет, чтобы я продолжала надеяться. Но надежда утекает у меня сквозь пальцы как песок.

– Может быть, уже совсем скоро вы вернетесь домой вместе с Верой.