Через две минуты он уже сидел верхом на «гуцци», который уносил его подальше от поворота на Пендис, от прямого участка дороги на Сант-Антони и от ада. В тот момент, когда молоковоз выехал на прямой участок дороги, ведущей в Сант-Антони, и Тори вышел из грузовика, встревоженный видом врезавшегося в стену автомобиля, а потом поспешил в деревню, чтобы сообщить о случившемся, я уже твердо знал, что теперь буду спать гораздо спокойнее и образ бедняжки Жоанета больше не будет непрерывно стоять у меня перед глазами. Боже правый, наконец-то Ты в благости Своей поправил то, что свершилось при Твоем попустительстве.

– Вы ведь не верите в Бога, не так ли?

– Это самый глупый вопрос из всех, что мне когда-либо задавали.

– Почему?

– Как может верить в Бога мать, лишившаяся сына?

– Простите, я не хотела…

– Почему вас интересуют вещи, уже давно погребенные под спудом времен? – Это Селия.

– Из-за учителя.

– А что вы хотите знать об учителе?

– Я хочу узнать, как он умер.

– Она хочет знать, как умер учитель.

– И еще я хочу знать, как умер ваш муж.

– Мой муж не умер. Он исчез. – Она снова взяла чашку дочери и вдохнула аромат кофе. – К счастью, он надолго пережил Валенти.

– Когда я спросила отца, придет ли он на следующий день, он сказал, что не придет, но теперь он исчезнет ненадолго.

– И так и было?

Старуха Вентура снова взяла чашку дочери, в которую та только что подлила свежего кофе, и молча ждала, что ответит Селия.

– Да. В третий раз он вернулся очень скоро.

Дочь не смотрела на мать, и Тина заметила это. Какое-то время все трое хранили молчание, наполненное нотками грусти. Внезапно старуха стукнула палкой по полу.

– Так что вы хотите знать об этом сукином сыне учителе?

– Прошло пятьдесят семь лет.