А тогда, взглянув на их первый дом, Джемма воскликнула:

"Гарри, mio amore <любовь моя (ит.).>, это же настоящий рай. А я этот рай усемерю”. И она сдержала слово.

У Джеммы был дар заражать смехом, весельем и жизнелюбием. Кроме того, она умело вела хозяйство и прекрасно готовила. Но вот что ей не удавалось, так это считать деньги и пользоваться чековой книжкой. Когда Джемма выписывала чек, она часто забывала заполнить корешок, поэтому денег на счету было всегда меньше, чем она полагала. Но если она и вспоминала про корешок, то ее подводила арифметика – она путала сложение с вычитанием; так что Джемма и банк страдали несовместимостью.

– Гарри, tesoro <сокровище (ит.).>, в банкирах совсем нет нежности, – пожаловалась она как-то после сурового выговора от управляющего банком. – Они... как это по-английски?

– “Прагматики”, подойдет? – подсказал он, забавляясь.

– Ой, Гарри, какой же ты умный! Да, – закончила Джемма решительно, – банкиры – ужасные прагматики.

Партридж легко нашел решение. Он стал сам регулировать семейный бюджет, что было минимальной данью тем милым новшествам, которые появились в его жизни.

Но Джемма обладала и другой особенностью, требовавшей более деликатного подхода. Она обожала машины – у нее была старенькая “альфа-ромео”, – но, как многие итальянцы, водила чудовищно. Иногда, сидя рядом с Джеммой в “альфа-ромео” или в его “БМВ”, которую она тоже любила водить, он зажмуривался от страха, но всякий раз им удавалось уцелеть, и он сравнивал себя с кошкой, потерявшей одну из своих девяти жизней.

Когда жизней осталось всего четыре, он решил попросить Джемму больше не садиться за руль.

– Я слишком люблю тебя, – уговаривал он ее. – Когда мы расстаемся, меня мучает страх: я до смерти боюсь, что ты попадешь в аварию и пострадаешь.

– Но, Гарри, – запротестовала Джемма, не понимая, о чем идет речь, – я же осмотрительный, prudente <осторожный (ит.).> водитель.

Партридж не стал продолжать спор, однако время от времени вновь касался этой темы, уже изменив стратегию, мол, Джемма действительно осторожна, но он сам просто псих. Однако все, чего ему удалось добиться, так это условного обещания:

– Mio amore, как только я забеременею, ни за что не сяду за руль. Клянусь тебе.

Это было лишним подтверждением того, как им обоим хотелось детей.

– Не меньше троих, – объявила Джемма сразу после свадьбы, и Партридж согласился.

Партриджу приходилось периодически уезжать из Рима по заданию Си-би-эй. Джемма же продолжала работать стюардессой. Однако вскоре стало очевидно, что так они почти не могут бывать вместе, поскольку иногда не успевал Партридж вернуться из командировки, как улетала Джемма, и наоборот. Джемма решила, что ради семейной жизни прекратит летать.