Сейчас Никки, казалось, спал, притулившись к Партриджу. Осторожно переложив мальчика, Партридж пересел к Джессике. Фернандес, заметив это, тоже пересел, чтобы не нарушилось равновесие в лодке.
Как ч Джессика, Партридж думал о прошлом… Даже за то короткое время, пока они были вместе, он увидел, что она не изменилась. Все, что так восхищало его в ней – смекалка, воля, тепло, ум и изобретательность, – все эти качества по-прежнему присутствовали. Партридж чувствовал, что, побудь он с Джессикой подольше, – и старая любовь оживет. Будоражила мысль – вот только этого никогда не будет.
Джессика повернулась к нему лицом, как бы прочтя его мысли. Он еще с тех далеких дней помнил, что так часто бывало.
– Тебе случалось терять надежду, пока ты была там? – спросил он.
– Временами я была близка к этому, хотя совсем никогда не теряла, – ответила Джессика. И улыбнулась: – Конечно, если бы я знала, что ты взялся нас спасать, я бы чувствовала себя иначе.
– Мы же все-таки одна команда, – сказал он. – И Кроуф – часть ее. Он пережил ад, как и ты. Вы оба будете очень нужны друг другу дома.
Она поняла и подтекст: Партридж вернулся в ее жизнь лишь ненадолго, он скоро исчезнет из нее опять.
– Эта мысль греет меня, Гарри. А что ты станешь делать?
Он передернул плечами:
– По-прежнему буду заниматься репортажами. Где-нибудь ведь непременно будет идти война. Войны все время идут.
– А между войнами?
Есть вопросы, на которые нет ответа. Партридж переключил разговор на другое:
– Славный у тебя Никки – такого мальчика и я бы хотел иметь.
«И вполне мог бы, – подумала Джессика. – Много лет назад у нас мог бы быть общий ребенок…»
Партридж невольно подумал о Джемме и их неродившемся сыне.
Он услышал, как Джессика вздохнула:
– Ох, Гарри!
Оба молчали, слушая рокот моторов и плеск волны за кормой. Затем Джессика протянула руку и сжала его пальцы.
– Спасибо, Гарри, – сказала она. – Спасибо за все – за прошлое, за настоящее... дорогая моя любовь.