Иннес согласился с мнением Уэйнрайта, что бандиты вряд ли повезут Хуаниту Нуньес и её дочь в «Две семерки».

Секретная служба, располагая меньшими возможностями, чем ФБР, занималась поиском штаба – запрашивались секретные агенты, «отрабатывался» любой известный факт или слух, который мог навести на след.

Как только Уэйнрайт получил сигнал тревоги «Монпелги», он тотчас позвонил в ФБР. Спецагентов Иннеса и Далримпла на месте не оказалось, но ему сказали, что с ними ведется связь по рации. Он продиктовал срочное сообщение и стал ждать. Ответ последовал незамедлительно: агенты находятся в центре города, неподалеку от места происшествия, и направляются по нужному адресу. Хорошо бы, чтобы Уэйнрайт их там встретил.

Возможность действовать принесла облегчение. Он поспешил к своей машине.

Когда Уэйнрайт подъехал к «Спортивным товарам Пита», Иннес беседовал с людьми, стоявшими на улице. Далримпл все ещё находился в магазине, снимая показания продавца. Иннес подошел к шефу службы безопасности.

– Пустой номер, – угрюмо вымолвил он. – Мы не успели. – Он пересказал то немногое, что им удалось выяснить.

– Описание? – спросил Уэйнрайт.

Агент ФБР отрицательно покачал головой:

– Продавец от страха наложил в штаны – он даже не в состоянии вспомнить, трое их было или четверо. Говорит, все случилось так быстро, что он не смог бы никого ни узнать, ни описать. И похоже, никто – ни в магазине, ни на улице – не видел машину.

Лицо Уэйнрайта выражало крайнее напряжение, тревогу и угрызения совести.

– Что делаем дальше?

– Вы служили полицейским, – сказал Иннес, – и знаете, как оно бывает в жизни. Подождем, авось выплывет что-то еще.

Глава 22

Глава 22

До неё донеслись голоса и звуки шагов. Она поняла: взяли Майлза.

Хуанита потеряла ощущение времени. Она понятия не имела, сколько часов прошло с тех пор, как она назвала имя Майлза. Вскоре после этого ей снова заклеили рот и туже затянули веревки, привязывавшие её к стулу.

На какое-то время она погрузилась в забытье. Сейчас, разбуженная шумом, Хуанита приказала себе не поддаваться панике и не пытаться высвободиться из веревок – она все равно ничего этим не добьется, лишь усугубит тяжесть своего положения.

Она могла видеть Эстелу. Их так и оставили сидеть друг против друга. Глаза девочки были закрыты, головка свесилась на грудь – она спала; её не потревожил шум, разбудивший Хуаниту.

На правой ручке Эстелы остался безобразный красный ожог. Вскоре после того, как они остались вдвоем, в комнату вернулся Лоу – Хуанита слышала, как к нему обращались по имени. В руке у него был тюбик с какой-то мазью. Смазывая ожог Эстелы, он быстро взглянул на Хуаниту, как бы говоря: это все, чем я могу помочь.