– «Край водных просторов», – вслух прочитал Клэнси надпись на номере. – Говорят, у вас там отличная рыбалка.

– Да-а… вроде.

– Вот бы как-нибудь выбраться к вам. Я ведь рыбачу.

Сзади раздался нетерпеливый гудок. Клэнси открыл дверцу «форда». Он словно бы вдруг вспомнил о своих обязанностях регулировщика.

– Давайте-ка очистим этот ряд. – А в голове по-прежнему вертелась назойливая мысль: «белый с зеленым номер».

Мотор сразу завелся. И Отмычка поехал. Клэнси смотрел ему вслед. Осторожно, не слишком быстро, но и не медленно, мобилизовав все свое мужество, Отмычка направил машину к въезду на автостраду.

«Белый с зеленым». Клэнси потряс головой и всецело занялся регулировкой движения. Да, не зря его называли самым тупым полицейским во всей полиции – тупее не бывает.

17

Мигая синими вспышками сигнальной лампы, белая с голубым полицейская машина «скорой помощи» свернула с Тулейн-авеню к отделению реанимации бесплатной больницы. Машина остановилась. Дверцы тотчас открылись. Санитары вынесли носилки с Додо, положили их на тележку и с профессиональной быстротой скрылись за дверью, на которой было написано: «Только для белых пациентов».

Кэртис О'Киф следовал за носилками чуть не бегом, чтобы не отстать.

– Несчастный случай! Дорогу! – выкрикнул шедший впереди санитар.

Толпа, заполнявшая вестибюль приемного покоя, расступилась, давая пройти небольшой процессии. Любопытные глаза смотрели ей вслед. В основном взгляды были устремлены на лицо Додо, превратившееся в бледную восковую маску.

Перед носилками распахнулись двери травматологического отделения. Внутри шла напряженная жизнь: стояли другие носилки, сосредоточенно работали врачи, медсестры.

– Подождите здесь, пожалуйста, – сказал санитар, преграждая Кэртису О'Кифу вход.

– Мне необходимо знать… – запротестовал О'Киф.

Входившая в отделение медсестра задержалась на секунду в дверях.

– Все, что в наших силах, будет сделано. Врач выйдет поговорить с вами, как только сможет. – Последние слова она произнесла, уже входя в отделение. И двустворчатые двери закрылись за ней.

Кэртис О'Киф продолжал стоять перед дверью. Глаза его застилал туман, сердце разрывалось от отчаяния.

Всего каких-нибудь полчаса после ухода Додо он в смятении и тревоге метался из угла в угол по гостиной своего номера. Чутье подсказывало ему, что из его жизни невозвратимо ушло что-то такое, чего он больше не встретит. Но ведь у Додо были предшественницы, которые приходили и уходили, словно издеваясь над ним, подсказывал разум. И он спокойно пережил их уход. Почему же сейчас все иначе? Нет, глупо даже так думать.