Патрик сбросил с себя все и стоял совершенно голый.

Он нервно переминался с ноги на ногу, с поникшими плечами и уперев взгляд в пол. Синтия еще раз сходила на кухню и принесла большой пакет для мусора, куда легко вошла вся остальная одежда Дженсена.

— Я поеду сейчас к тебе домой, — сказала она. — Эти тряпки я по дороге выброшу, а тебе привезу что-нибудь свежее. Пока меня не будет, прими горячий душ и хорошенько весь отскребись. Особенно займись ногтями и рукой, которой ты держал револьвер, когда стрелял. Кстати, откуда он у тебя?

— Купил два месяца назад, — ответил он и добавил с безысходностью: — Он числится за мной.

— Если револьвер не найдут и других прямых улик не окажется, тебе ничего не угрожает. Так что револьвер ты потерял через неделю после покупки. Запомни это и не пытайся ничего менять в показаниях.

— Понял, — пробормотал Дженсен.

Когда Синтия уходила, он уже закрылся в ванной.

К дому Дженсена Синтия ехала кружным путем, выбрасывая по одному в попадавшиеся урны и мусорные баки предметы его одежды. Потом в его спальне она поспешно собрала комплект белья, джинсы, рубашку и ботинки. К себе она вернулась около половины шестого утра. Тихо отперев замок, она с порога увидела Патрика, который склонился над стеклянной столешницей журнального столика и прикладывал к ноздре свернутую в трубочку долларовую бумажку.

— Как же ты смел притащить это дерьмо сюда! — не удержалась она от крика.

Его голова вскинулась. На столешнице проступали четыре тонких полоски — щепотки кокаина, которые он еще не успел вдохнуть в себя.

Патрик высморкался и чихнул.

— Да ладно тебе, Синтия. Большое дело! Я просто подумал, что это поможет мне справиться с нервишками.

— Спусти все в унитаз. И остальной кокаин, если остался. Быстро!

Патрик хотел затеять спор, но передумал и направился в туалет, брюзжа:

— Я же не наркоман в самом-то деле!

Синтия про себя согласилась с ним. Подобно многим ее знакомым, он лишь изредка употреблял наркотики. Сама же Синтия к ним не притрагивалась: ей претило все, что могло притупить ее способность контролировать ситуацию.

Из туалета Патрик вернулся, бормоча себе под нос, что вот-де пришлось спустить в унитаз двести баксов. Не обращая на его нытье ни малейшего внимания, Синтия принялась наклеивать таблички и помечать пакеты с револьвером и запятнанными кровью вещами, причем намеренно дала Патрику пронаблюдать за этой процедурой. Потом она сложила все в картонную коробку, намереваясь позже бросить туда и кассету с записью.

— Для чего все это? — спросил он наконец, беспокойно меряя гостиную шагами.