– Ах! значит так! – сказал он мне… – Ах! Смотри! я за себя не отвечаю!

– Давай! – сказал я ему… Я чувствовал, как во мне все поднимается.

– Ах! Засранец! Ты смеешь мне перечить? Сопливый сутенер! Отброс! Посмотрите, какая наглость! Какая низость! Ты хочешь до нас добраться? А? Не правда ли, ты этого хочешь? Скажи-ка поскорее!.. Маленький трус! Бродяга!.. – Он выплюнул это мне в лицо… И снова принялся причитать: – Черт побери всю эту мерзость! Что мы наделали, моя бедная жена, зачав такую гадину? – извращенную, как целый выводок висельников!.. Развратник! Подонок! Бездельник! Все! Он – наша самая большая напасть! Ни на что не способен! Только грабить нас! Драть с нас три шкуры! Зараза! Беспощадно обдирать нас!.. Вот вся его признательность! За жизнь, полную жертв! Две жизни, полные страданий! Мы старые идиоты! Все время мордой в дерьме! Все время!.. Скажи-ка еще раз! Скажи, ядовитая тварь! Скажи же! Признайся сейчас же, ты хочешь, чтобы мы сдохли!.. Сдохли от горя! от нищеты! чтобы я мог это услышать до того, как ты меня прикончишь! Скажи, мерзкий бездельник!

Тогда моя мать приподнялась и заковыляла, прихрамывая, желая встать между нами…

– Огюст! Огюст! Послушай меня! Послушай меня, я тебя умоляю! Огюст же! Ты доведешь себя до полного изнеможения! Подумай обо мне, Огюст! Подумай о нас! Ты окончательно сляжешь! Фердинанд! Уходи, мой мальчик! иди на улицу! не стой здесь!..

Я не сдвинулся с места. А он снова уселся…

Он вытер пот, продолжая ворчать!.. Напечатал пару букв на пишущей машинке… И снова начал блеять… Он повернулся ко мне и ткнул пальцем, указывая на меня… Он старался изобразить торжественность…

– А! Слушай! Я наконец могу признаться в этом сегодня!.. Как я об этом сожалею! Что у меня не хватало энергии! Как я виноват, что как следует не выдрессировал тебя! Господи Боже мой! Не выдрессировал! Когда еще было можно! В двенадцать лет, ты слышишь! Именно в двенадцать лет и не позже нужно было бы схватить тебя и обуздать! Ах, да! Не позже! Но у меня не хватило энергии!.. Нужно было запереть тебя в исправительный… Вот! Только тогда я бы тебя обуздал!.. И с нами не было бы того, что сейчас!.. Теперь уже поздно!.. Нас уносит рок! Слишком поздно! Ты слышишь меня, Клеманс? Слишком поздно! Этот подлец неизлечим!.. Это твоя мать помешала мне! Теперь придется расплачиваться, моя крошка!

Он указывал мне на нее, со стонами ковылявшую по комнате.

– Это твоя мать! Да, это твоя мать! Ты бы не дошел до этого сегодня, если бы она послушала меня… Ах! Нет, черт побери! Нет! Ах! Черт меня побери!..