Показывает он мне…

– Тащите все сюда!.. поищите хорошенько! там есть и анисовка!.. и коньяк!.. целые корзины!.. вы ничем не рискуете, он же не вернется!

Они в этом совершенно уверены…

– Да, это точно!.. точно!..

– Но все это не так просто!

– Да нет!.. нет!.. очень даже просто!.. а мы вам тогда кое-что скажем… один секрет!..

Ну вот, снова они хотят мне что-то сообщить!.. и опять им чего-то нужно… о, Леонара я опасался больше всего… лицо Жозефа еще можно было рассмотреть, пусть сбоку, но все же… а вот Леонар все время поворачивался спиной… постоянно тупо пялился куда-то в глубину хлева… в темноту… вы скажете, что в подобных условиях, да еще от подневольных работников, которые к тому же наверняка участвовали в местном Сопротивлении, трудно было ожидать особой откровенности!.. тем более с нами!.. тогда что же они собирались нам сообщить?

– Принесите бухалово, тогда узнаете!.. кстати, вам это поможет избежать серьезных неприятностей!

Что еще за бред!

– Приходите завтра!.. и приносите все, что нужно!..

– Что?

– Да все!.. вы найдете!.. слева в глубине шкафа!.. там двойное дно!.. нужно просто посильнее нажать!

Да они и впрямь кое-что знали!.. и хотели нас поторопить… может быть, Харрас возвращается? или же дело в другом?

Сегодня здесь вокруг меня постоянно крутятся собаки, я с ними, вроде, очень ласково обращаюсь, но все равно, бог знает почему, они все время беспокоятся, наверное, тоже не чувствуют полной уверенности в своем будущем… и тоже держатся все вместе, совсем как мы тогда в башне… эти псины уже такие старые… а тот так и остался в Аргентине…[188]

* * *

Ля Вига продолжает говорить сам с собой… «скажи пожалуйста!.. скажи пожалуйста!..» ну и дела… он уже отказывается спать у себя внизу, в конце коридора, и хочет спать только здесь, с нами, на соломе… у него в коридоре сейчас довольно опасно… с тех пор как Яго не стало, там полностью хозяйничают крысы, они спариваются, дерутся, приносят уток, пожирают их живьем… нигде не спрячешься… эти обнаглевшие грызуны уже утащили у него два полотенца и штаны… но здесь даже физиономию не сполоснешь, все ведра на ферме… у Лили еще есть возможность это сделать наверху, у Марии-Терезы…

Он лежит в соломе, вроде, дремлет, кажется, он вообще не замечает, что говорит вслух… Ля Вига… я зажигаю спичку, чтобы заглянуть ему в глаза… они открыты, неподвижны… веки совсем не двигаются… а он все повторяет: «скажи пожалуйста!»… и никак не замолчит… похоже, это он так спит с открытыми глазами… дожили!.. мне бы тоже хотелось так спать, как сомнамбула… ведь стоит мне закрыть глаза, как меня одолевают разные мысли, проносятся какие-то видения, и меня начинает разбирать смех… сильный смех… я постоянно что-то анализирую… а вовсе не сплю… ну вот, я вам кое-что все же и рассказал… хотя обычно храню все про себя… в отличие от обывателей, которые все время треплются и хранить молчание просто не способны… они помалкивают лишь о своих преступлениях, например об отравлениях, в которых они уж точно никогда не признаются… разве что им будет настоятельно рекомендовано это сделать… но кого это все интересует?… обыватели постоянно говорят: в салоне, за обедом, – они все время на сцене… даже в постели!.. сами собой они становятся лишь в сортире… и еще иногда в припадке злобы…