«Какой прок в том, что ты не можешь найти?»

(Скажу тебе, Джонатан, что на этом месте нашего разговора мы были уже не Алекс и Алекс, не дедушка и внук. Мы уступили место двум другим людям, которые могли лицезреть друг другу прямо в глаза и изрекать вещи, которые не изрекают. Когда я слушал его, я слушал не Дедушку, а кого-то другого, кого-то, с кем я раньше никогда не встречался, но кого знал лучше, чем Дедушку. И человек, который слушал этого человека, был не я, а кто-то другой, кто-то, кем я раньше никогда не был, но кого знал лучше, чем себя самого.)

«Расскажи мне еще», – сказал я.

«Еще?»

«Гершель».

«Это как если бы он был членом нашей семьи».

«Расскажи мне, что произошло? Что произошло с ним?»

«С ним? С ним и со мной. Это произошло со всеми, можешь не сомневаться. Если я не еврей, это вовсе не значит, что со мной этого не произошло».

«Чего именно?»

«Надо было выбирать и надеяться, что выберешь меньшее зло».

«Надо было выбирать, – сообщил я Джонатану. – И надеяться, что выберешь меньшее зло».

«И я выбрал».

«И он выбрал».

«Что он выбрал?»

«Что ты выбрал?»

«Когда они захватили наш город…»

«Колки?»

«Да, только не говори ему. Незачем ему говорить».

«Мы могли бы пойти туда утром».

«Нет».