Сотворение мира случается часто, 1942-1791

Сотворение мира случается часто, 1942-1791

В ТОТ ДЕНЬ, 18 МАРТА 1942 ГОДА, как и в каждый День Трахима вот уже сто пятьдесят лет подряд, гирлянды белых нитей украшали узкие мощеные артерии Трахимброда. Идея увековечить первые всплывшие на поверхность останки повозкикрушения принадлежала благородному торговцу фаршированной рыбой Битцлу Битцлу Р. Один конец белой нити намотан на звуковое реле радиоприемника (НЕМЦЫ ВТОРГАЮТСЯ В УКРАИНУ, СТРЕМИТЕЛЬНО ДВИЖУТСЯ НА ВОСТОК) на шатком книжном шкафу в однокомнатной хибаре Бенджамина Т, другой – на опустевший серебряный подсвечник на обеденном столе в кирпичном доме Более-не-Менее-Уважаемого Раввина через непролазную грязь улицы Шелистер; тонкая белая нить наподобие бельевой веревки – от стойки осветительного прибора первого и единственного в Трахимброде фотографа к молоточку среднего äî в магазине роялей драгоценнейшего Зейнвеля З через улицу Малкнера; белая нить над безмятежной и предвкушающей ладонью реки Брод от нештатного журналиста (НЕМЦЫ РВУТСЯ ВПЕРЕД В ПРЕДДВЕРИИ СКОРОЙ ПОБЕДЫ) к электрику; белая нить – от памятника Пинхасу Т (высеченному из мрамора с поразительной реалистичностью) – через томик трахимбродского романа (о любви) – к аквариуму с извивающимися змейками белых ниток (хранящемуся под углом в 56 градусов к горизонту в Музее Истинного Фольклора) – образуя неравносторонний треугольник, отраженный в стеклянных глазах Времямера посреди площади штетла.

Дедушка и его глубоко беременная жена наблюдали за началом парада, сидя на раскинутом одеяле на лужайке возле своего дома. Первой по традиции двинулась платформа из Ровно: изношенная, с потрепанными желтыми бабочками, бесстыдно прикрывавшими трещины на сосновом теле чучела пахаря, которое уже в прошлом году выглядело неважно, а в этом совсем никуда. (В пробелах между крыльями виднелись остовы.) Еврейский оркестрик предварял появление платформы из Колков, которую волокли на плечах немолодые мужчины, поскольку молодые были на фронте, а лошадей экспроприировали в соседнюю угольную шахту ковать победу в тылу.

ОЙ! – громко ойкнула Зоша, разучившаяся ойкать тихо. – ОН ТОЛКАЕТСЯ!

Дедушка приложил ухо к ее животу и получил такой мощный удар в голову, что его отбросило на несколько метров.

НЕОБЫКНОВЕННЫЙ РЕБЕНОК!

Среди тех, кто выстроился вдоль берега, красавцев-мужчин было меньше, чем в тот год, с которого все началось, когда повозка пригвоздила или не пригвоздила Трахима ко дну реки Брод. Все красавцы-мужчины были на войне, последствия которой еще никто не осознавал, и не осознал, и не осознает. Большинство участников состязания были калеками или трусами, которые сами себя покалечили (сломали себе руку, выжгли глаз, прикинулись глухими или слепыми), чтобы избежать призыва. Это было состязание калек и трусов, нырявших за мешком, набитым не золотом, а обычными медяками. Они из последних сил верили, что в жизни все как прежде, и они здоровы, и традицией можно заткнуть течь, и радость по-прежнему возможна.