— Ты будешь мной?
— Да, Сэм, я целовалась с Марком на конференции. Это не было предумышленно.
— Никогда бы не использовала этого слова.
— Это было непреднамеренно. И даже не было приятно. Это просто случилось. И мне жаль, что это случилось. Я просила вашего отца принять мои извинения, и он принял. Ваш отец очень хороший человек…
— Мы получили представление.
— А ведь и правда, — сказал Джейкоб, — как же мы объясним причину?
— Причину?
Они ни разу не произнесли слова "развод". Джейкоб мог бы заставить себя произнести его, потому что развода не должно было быть. Но Джейкоб не хотел вытаскивать его на поверхность. Джулия не могла его произнести, потому что не была так уверена. Она не знала, куда его вставить.
Если бы пришлось говорить абсолютно честно, Джулия не смогла бы четко сказать, почему они делают то, что не могут назвать. Она была несчастлива, но не могла бы точно сказать, что подобную несчастливость какой-нибудь другой человек не счел бы счастьем. У нее были неисполненные желания — целое море, — но понятно, что они есть у каждого человека, состоящего или не состоящего в браке. Она хотела большего, но не знала, можно ли это большее где-нибудь найти. Когда-то это незнание вдохновляло. Вселяло веру. Теперь оно стало ничем. Просто незнанием.
— Что, если дети захотят знать, не планируем ли мы новые браки? — спросила Джулия.
— Я не знаю. А
— Определенно нет, — сказала Джулия. — Этого не будет.
— Ты удивительно уверена.
— Ни в чем не уверена сильнее.
— Ты прежде во всем проявляла неуверенность, в хорошем смысле.
— Наверное, все было недостаточно очевидно для меня.
— Единственное, что для тебя очевидно, — это что наш конкретный образ жизни не подошел конкретному человеку, тебе.
— Я готова к следующей главе.
— Соломенная вдова?