43

43

Ла-Пас, Мексика

Июнь 1996 года

Нанятый Саймоном таксист миновал живописную набережную и заполненные туристами улочки и остановил машину в более захудалом районе города. Напротив, возле стены с нанесенным граффити, тусовалась группа молодых людей, явно не знающих, чем себя занять. Впрочем, отсюда открывался потрясающий вид на пляж. За полосой белого песка, на котором под лучами яркого солнца загорали несколько туристов, расстилалась мерцающая аквамариновая гладь Тихого океана.

Саймон вошел в кафе «Кабана», неряшливый вид которого противоречил экзотическому названию, и заказал у мексиканца, потеющего за барной стойкой, двойной эспрессо, потом устроился за столиком у открытого окна. Он окинул взглядом зал, но единственной женщиной в этом заведении оказалась высокая стройная блондинка с покрытой золотисто-коричневым загаром кожей, похожая на калифорнийку. Она соскользнула с табурета возле барной стойки и направилась к столику Саймона.

– Здесь занято? – спросила она с американским акцентом.

– Пока нет, но я кое-кого жду.

Она уселась на стул и с четко выраженным йоркширским акцентом заявила:

– Да, Саймон, тупой придурок. Ты ждешь меня!

Он пораженно застыл, глядя на преобразившуюся женщину. Саймон был знаком с ней с самого детства, но сейчас ни за что на свете бы не узнал. Единственное, что осталось прежним, – ее карие глаза.

Вскоре они вышли из кафе и, спустившись на пляж, сели на песок. Как всегда, ей хотелось знать все в мельчайших подробностях.

– Как прошли мои похороны?

– Крайне трогательно. Все заливались слезами, включая меня.

– Хорошо, что хоть кого-то взволновала моя смерть, – пошутила она. – Честно говоря, если я не буду воспринимать все с юмором, то просто разрыдаюсь.

– Не волнуйся, еще как взволновала.

– Как мои мама с папой?

– Честно?

– Конечно.

– Раздавлены горем.