Хотя Настя себя убеждала, что сейчас ей не важна защита диссертации, главное – это дети, здоровье её пошатнулось, у нее стало повышаться давление, вновь проявился токсикоз, она боялась не выносить детей, от такой мысли ей становилось еще хуже, круг замыкался, состояние здоровья ухудшалось. На исходе восьмого месяца беременности её положили в отделение патологии городского роддома. Специалисты рассматривали возможность контролируемых досрочных родов и начали подготовку к операции кесарево сечение, Настю о своем решении поставили в известность, она мужу об этом не сказала, чтобы не беспокоить его заранее. Глеб очень волновался за жену, но вида не показывал, был с ней всегда спокойным, ласковым и заботливым.

– Глеб, ты каждый день приезжаешь ко мне, совсем не отдыхаешь, – Настя держала мужа за руки и страдальческим взглядом смотрела на него. – У меня всё есть, не беспокойся, врачи рядом, с нашими малышами ничего не случится. Завтра не приезжай, отдохни.

– Не могу обещать этого, – Глеб высвободил свои руки, притянул к себе Настю и нежно смотрел в её лицо, – ты сейчас такая красивая, глаз отвести не могу, ожидание материнства тебя такой сделало, мадонна ты моя! – он улыбнулся. – Я хочу быть с нашими малышами каждый день, – положил руки на живот жены, и ей показалось, что внутри живота установилась тишина, всё замерло, но вдруг в разных сторонах живота стали появляться выпуклости, а она ощутила, будто в утробе начался танец. Глеб, не убирая руки с её живота, наклонился к нему и начал целовать, приговаривая:

– Дети мои любимые, я с вами, я вас очень жду и очень, очень вас люблю.

Настя гладила его по волосам, по её лицу текли слезы, сердце сжималось от боли, и тяжелая, изнуряющая душу мысль снова завладела ею: «Я подлая предательница, я обманула Глеба, если дети от Ильи, он меня никогда не простит. О, как он любит еще не родившихся детей!»

– Настенька, любимая моя, мне надо ехать на службу. Спокойной ночи тебе и нашим деткам! Завтра буду обязательно! – Глеб встал со стула, помог подняться Насте, прижал её к себе. – Все будет хорошо! – отстранился от жены, посмотрел на нее, наклонился, поцеловал в нос. – Настя, скоро роды, а мы с тобой еще ни разу не говорили, как назовем детей. У тебя есть идеи?

– Есть, а давай назовем Антон и Антонина? В честь твоего отца – сына, в честь моей сестры – дочь? – она весело глядела на Глеба.

Он немного замешкался, моргнул и тихо сказал:

– Спасибо тебе, родная, за память об отце.

Настя и Глеб стояли, обнявшись, а в её животе во все стороны толкались дети.