– Тоня, знакомься: Антон и Антонина, – Глеб представил детей гостье.

Она обняла каждого из них, поцеловала и пожала руку, назвала своё имя:

– Антонина, можно просто Тоня.

– Тебя зовут так же, как Тоню? – удивленно спросил Антон.

Настя нежно погладила сына по голове, ласково сказала:

– Антон и Антонина, вы оба названы в честь нашей с Матильдой сестры Антонины.

У детей округлились глаза, и маленькая Тоня сказала:

– Так не бывает. Она тетя, а Антон мальчик.

В дискуссию никто вступать не стал, посмеялись и сочли знакомство состоявшимся.

Уложив детей спать, взрослые члены семьи долго разговаривали. Тоня расспрашивала родителей об их жизни и охотно рассказывала о своей жизни во Франции, с благодарностью отзывалась о спасших ей жизнь и практически удочеривших её людях. Полина очень волновалась, когда задавала вопрос, помнит ли Тоня, что случилось на дороге и как произошла автокатастрофа.

– Не видела я, что произошло на дороге, спала. Только со слов моих спасителей знаю, как они нашли меня, и из их рассказа, что они прочитали в газетах. Мне было больше тридцати лет, когда я увидела сон. Машина, в которой я сижу (никого другого я в ней не видела), ехала на большой скорости, мне казалось, что еще чуть-чуть – и она взлетит. Была темная ночь, трасса не освещалась, свет от фар машины выхватывал небольшой участок перед собой, вдруг появляется яркий встречный свет, я закрываю глаза. Удар, и я лечу вперед, было чувство, что у меня крылья за спиной, летела я долго, потом стало тихо. Я открыла глаза и вижу надо мной два лица, у них открываются рты, но я не слышу голосов, снова закрыла глаза. Меня будто кто-то толкнул в бок, я проснулась, холодно, хотя укрыта теплым одеялом. Размышляя по поводу увиденного, я решила, что через сон мне показано мое спасение, другого объяснения у меня нет.

– Ангел тебя спас, доченька, – прошептала Полина.

Стюардесса попросила пассажиров пристегнуть ремни безопасности – через несколько минут самолет начнет снижение. Аэропорт Орли готов его принять. В Париже ясно, температура воздуха плюс двадцать пять градусов. Настя открыла глаза. Дети сидели притихшие, они проспали почти весь полет.

Родители о чем-то тихо переговаривались. «Здравствуй, Париж», – подумала Настя.

XXX

XXX

Матильда позвонила в дверной звонок квартиры Тамары, сестры Хелены, дверь долго не открывали, она звонила несколько раз и уже хотела отойти к соседней на площадке квартире, как открылась дверь, на пороге стояла заспанная Хелена. Посмотрела на дочь холодно, как у незнакомого человека спросила, что ей угодно. Матильда подумала, что мать её в дурном расположении духа, и спокойно сказала: