— Почему?

Дэнни пожал плечами:

— Кона что-то всегда грызло изнутри, с самого рождения.

Они посидели, помолчали; Джо болтал ногами. Уличный торговец остановил свою телегу у тротуара. Слез, устало сопя, поднял лошади ногу. Лошадь фыркала и подрагивала, отгоняя мух; торговец успокаивал ее, вытаскивая камешек из подковы, а потом опустил ее ногу, погладил ей ухо и что-то в него прошептал. Она еще пофыркала, пока тот снова забирался на телегу; глаза у лошади были темные и сонные. Седок негромко свистнул, и она снова зацокала по улице. Когда она, двинув боками, уронила на мостовую огромную навозную бомбу и гордо вскинула голову, Джо почувствовал, что по лицу у него расползается улыбка, которую он и сам бы не смог объяснить.

Дэнни, тоже смотревший вслед лошади, произнес:

— Черт. Размером со шляпу.

— С хлебную корзину, — заметил Джо.

— Пожалуй, ты прав, — ответил Дэнни, и оба расхохотались.

Они сидели, и небо за доходными домами, стоявшими вдоль канала Форт-Пойнт, багровело, в воздухе висели запахи моря, и вонь от Американской сахарной компании, и испарения от Бостонской пивной компании. Люди шли домой, одни через Бродвейский мост, другие выходили из здания «Жилетта» и с Бостонского хладокомбината, и большинство сразу устремлялось в бары. С того берега канала донесся гудок: кончился еще один рабочий день. Джо хотелось остаться тут навсегда, пускай даже в школьной форме. Рядом с братом, на каменной скамье возле Вест-Бродвея, в сумерках гаснущего дня.

Дэнни сказал:

— В жизни можно иметь две семьи, Джо: одна — в которой ты родился, а другая — которую ты построишь сам.

— Две семьи, — повторил Джо, внимательно на него глядя.

Тот кивнул:

— Первая — твоя семья по крови, и ты всегда ей остаешься верен. Это что-нибудь да значит. Но есть другая семья, та, которую ты сам находишь. Может быть, даже иногда случайно. И твои новые родные тебе иногда даже ближе, потому что они не обязаны о тебе заботиться и не обязаны тебя любить. Это их выбор.

— Значит, вы с Лютером друг друга выбрали?

— Я скорее думал о нас с Норой, но раз ты сказал — да, думаю, мы с Лютером тоже.

— Две семьи, — произнес Джо.

— Если повезет.

Джо немного подумал и почувствовал, как у него что-то словно бы плещется внутри, будто он потерял точку опоры и вот-вот куда-то уплывет.

— А мы с тобой какая семья? — спросил он.