— Ах вот как, — произнес Джо. — Извините. Значит, аудитория выросла впятеро. Поздравляю вас.

Улыбка не покидала доброго и печального лица Лоретты. Это лицо говорило: я знаю, что ты хочешь сказать, еще до того, как ты это скажешь, и считаю эти слова бессмысленными еще до того, как они вылетят у тебя изо рта.

— Лоретта, — проговорил Джо, — я продаю товар, который людям настолько нравится, что не пройдет и года, как восемнадцатую поправку сметут.

— Это не так, — возразил Ирв, набычившись.

— О, — сказал Джо, — это так. В любом случае сухой закон мертв. Его использовали, чтобы держать бедняков в узде, но попытка провалилась. Его использовали, чтобы средний класс стал более трудолюбивым, но он стал лишь более активным. За эти десять лет выпито больше спиртного, чем за какое-либо из прежних десятилетий, и это потому, что люди его хотят — и не желают, чтобы им запрещали его получать.

— Но, мистер Коглин, — произнесла Лоретта рассудительным тоном, — то же самое можно сказать и о внебрачных связях. Люди хотят блудить и не хотят, чтобы им говорили, что делать этого нельзя.

— И не надо.

— Простите?

— И не надо им говорить этого, — пояснил Джо. — Если люди хотят вступать во внебрачные связи, я не вижу настоятельной причины им препятствовать, мисс Фиггис.

— Но если они захотят возлечь с животными?

— А они хотят?

— Простите?

— Люди хотят спариваться с животными?

— Некоторые хотят. И это извращение распространится дальше, если будет по-вашему.

— Боюсь, я не вижу связи между выпивкой и скотоложством.

— Это не значит, что такой связи не существует.

Теперь она села, по-прежнему стискивая руки.

— Связи нет, — произнес Джо. — Именно об этом и говорю.

— Но это лишь ваше мнение.

— Точно так же некоторые назвали бы и вашу веру в Бога.