— Или я что-то упустил? — спросил Джо. — Он всегда приносил отличную прибыль и отлично стрелял.

— Он предатель, — заметил Мазо. — Шесть лет назад он тебя заложил. А значит, он снова может это сделать — через шесть минут, или через шесть дней, или через шесть месяцев. Я не могу допустить, чтобы у моего сына работал предатель.

— Нет, — сказал Джо.

— Нет?

— Нет, он меня не закладывал. Это сделал его брат. Я тебе говорил.

— Я помню, что ты мне говорил, Джозеф. И я знаю, что ты солгал. Одну ложь я тебе позволил. — Он поднял указательный палец, добавляя сливки в свой кофе. — Хватит. Прикончи этого ублюдка до ужина.

— Мазо, — произнес Джо, — послушай. Это сделал его брат. Я точно это знаю.

— Точно знаешь?

— Да.

— И ты не врешь мне?

— Я тебе не вру.

— Ты ведь сам знаешь, что будет, если ты меня обманываешь.

Вот черт, подумал Джо, и ты явился сюда забрать мою контору под своего никчемного сына, долбаного урода. Да уже и забрал.

— Я знаю, что будет, — ответил Джо.

— Стало быть, придерживаешься своей легенды. — Мазо бросил кубик сахара в чашку.

— Потому что это не легенда, а правда.

— Вся правда и ничего, кроме правды, а?

Джо кивнул:

— Вся правда и ничего, кроме правды.

Мазо медленно и грустно покачал головой. Дверь за спиной Джо открылась, и в комнату вошел Альберт Уайт.