– Я не боюсь умереть за то, во что верю.

– Даже если и так, скажи, какой смысл будет от твоей смерти? Не ты первый и не ты последний. Разве от этого что-нибудь изменится? Ровным счетом ничего. Я считаю, что лучше быть живым в Соединенных Штатах, чем мертвым на Кубе.

Он перебивает меня.

– Ты не понимаешь. Ты рассуждаешь так, словно Куба – это просто одно из множества мест, где можно жить. Как будто уехать отсюда означает просто упаковать свои вещи в коробки и перевезти их из одного дома в другой. Для меня это не так. Здесь мой дом. Это моя страна.

– Как можно любить страну, которая так поступает со своими гражданами? Правительство готово бросить тебя в тюрьму за то, что ты выступаешь против царящих здесь бесчинств. Когда я ехала сюда, то очень хотела полюбить Кубу. Я пообещала себе, что не поддамся влиянию общественного мнения – мнения тех, кто живет в Майами, пообещала себе, что буду на все смотреть открытыми глазами, оценивать происходящее беспристрастно и не вешать ни на что ярлыки. Да, я не родилась здесь, но во мне течет кубинская кровь. Как ты можешь бороться за то, чтобы остаться там, где тебя не хотят видеть? Там, где тебя ожидает смерть? Ты же умный человек. Разве ты не понимаешь, что это бессмысленно? Это лишено всякой логики!

– Разве в основе любви лежит логика? Да, возможно, в этом моя слабость, но это моя страна. Как я могу не любить ее?

– Но какова цена этой любви?

– Когда что-то любишь, цена не имеет значения.

– А как же я?

Луис грустно улыбается.

– Марисоль, ты же знаешь, что я тебя люблю. Не проси меня выбирать между тем, кого я люблю, и тем, кто я есть. Я боюсь, что из этого не выйдет ничего хорошего.

– Я не прошу тебя выбирать. У тебя нет возможности выбирать. Они сделали выбор за тебя. Если ты останешься здесь, ты умрешь. А смерть – это не продолжение жизни. Умерев, ты не сможешь продолжать свою борьбу, и твоя смерть не будет ничего значить. Если ты выберешь переехать в Майами, ты останешься жив, и тогда ты сможешь принести больше пользы своей стране, чем если решишь остаться в Гаване и умереть.

– Так говорят все изгнанники.

– Даже если и так, то что с того? По крайней мере мы сохранили в сердце ту Кубу, которой здесь больше нет. Мы единственные, кому удалось ее сохранить.

– Ты не можешь жить в музее, Марисоль. Вы сохранили образ старой Кубы, но проблема в том, что ее не существует. Зато есть другая, реальная Куба, которая живет и дышит. Вы, живущие в Майами, слишком увлеклись борьбой с воображаемыми призраками. А мы, живущие здесь, ежедневно боремся и, истекая кровью, решаем реальные проблемы. Ваша эмигрантская община ничего не знает ни о нашем черном рынке, ни о наших проблемах с нехваткой жилья, ни о пробелах в нашем так широко разрекламированном на весь мир доступном бесплатном образовании. Вы ничего не знаете о том, что мы ежедневно сталкиваемся с расовой дискриминацией. Ты до сих пор не можешь успокоиться и продолжаешь злиться оттого, что у твоей семьи отобрали великолепный особняк, в котором сейчас живут люди, которых ты ненавидишь больше всего на свете.