Мужик кончает через несколько минут с таким ревом, будто он голыми руками убил мамонта. Не уверен, что после моего периода воздержания я сам продержался бы дольше, но уверен, что этот мужик если уж не сильно чаще моего занимается сексом, то дрочит наверняка регулярно.

Кристина некоторое время убеждает мужика, что ей было так классно, как еще ни разу ни с кем не было, и я хочу выскочить из шкафа и выдать что-то в духе «А ей есть, с чем сравнить, поверь!», но особой нужды в этом нет – экономный мужичок старается уложиться в час, а у Кристины нет задачи потянуть время, чтоб развести его на деньги. Впрочем, не будь меня в шкафу, она бы наверняка этим занялась. Через свою потайную щель я вижу, как мужик отстегивает Кристине несколько крупных купюр, и сумма за столь скромные слуги мне кажется несоизмеримо больше средней принятой. Если это стоимость часа, то неудивительно, что мужик экономит.

– Пойдем? – спрашивает клиента Кристина.

– Конечно.

Я совершенно не понимаю, куда и зачем они уходят, но позже слышу шелест льющейся тонкой струйкой жидкости и странное бульканье – как мне кажется, со стороны ванной. Странно то, что клиент сначала рассчитался с Кристиной, а уже потом пошел продолжать пользоваться услугами. Видимо, тот эксклюзив, который она предоставляет ему там, требует предоплаты. Минут через пятнадцать мужик собирается и уходит, и Кристина торопливо открывает дверцы шкафа и помогает мне вылезти.

– Живой?

– В общих чертах, – сдержанно улыбаюсь и пытаюсь дотянуться до костыля.

– Забей, – машет рукой Кристина и перехватывает меня так, чтоб я мог на нее опереться правой рукой. – Пойдем, присядешь.

Она заботливо доводит меня до повидавшего виды кожаного кресла и усаживает в него, а затем выдвигает снизу поддержку для ног – или, в моем случае, для одной ноги.

– Что за дядька такой? – интересуюсь я, хотя данный вопрос звучит сейчас совсем неэтично.

– Да, придурок один, – усмехается Кристина, торопливо поправляя мятую кровать. – Я еле выдавила из себя, чем в него пописать – аж живот болит. Чуть не попала на хорошую сумму.

Мне становится несколько спокойнее, когда я понимаю, что рот Кристины, по крайней мере, не орошал «золотой дождь». Какое это имеет сейчас отношение ко мне – трудно сказать, но все же, мне так спокойнее.

– Так, мы остановились на чае.

– После моего приступа клаустрофобии, придется тебе сделать его с лимоном, – с улыбкой заявляю я, пытаясь включить максимум тех обаяния и интеллектуальности, что еще во мне остались.

Надо ли говорить, что выходит неловко, и сейчас Кристина звонко, женственно смеется не столько над тупой шаблонной шуткой, сколько над моей попыткой ее передать? Но даже несмотря на это и несмотря на сцену между дверцами шкафа, она мне чертовски нравится. Возможно, с пережитым за последний год я совершенно внезапно дорос до мысли, что женщина может влюблять в себя, как бы она ни бесила и чем бы ни занималась? Или просто моя планка терпимости опустилась ниже плинтуса, и я путаю проституток с обычными, чистенькими и холеными женщинами, у которых все то же самое, но по другому, приличествующему регламенту? Ответьте сами, если вам это нужно. Я же просто беру из рук Кристины кружку с черным чаем и аккуратно отпиваю глоток и замечаю, что чай действительно с лимоном, а сама Кристина садится справа от меня, на кожаный диван.