— Я вижу, вы исключили Сакре-Кёр…

— А, да. Строители внутри разводили огонь.

— Понятно. Но как же удаётся удержать эти, хм, сгустки, что ли, в недостроенных помещениях?

— Своды, как видно по снимкам, — для примера Сёриз указала на один такой, — готовы, да и умбрэнергия не испаряется.

— Своды… Нефы, трансепты… Шпили и купола… — перебирала что-то в голове Селестина и медленно удалялась от стола.

— Показанное вами — серьёзное подспорье для Директората. Как бы то ни было. Точно нет никакой возможности попридержать снимки? Жаль. Можете ли в таком случае одолжить мне листок? Хотя бы три десятка вычистим.

— «Вычистим». Не тебе по улицам бегать, Саржа. И нужно быть готовыми, что наверняка поблизости будут эхоматы. Что и хорошо, и плохо.

— Вопрос: на данный момент эти строения для них просто объект охраны или ещё и источник подпитки?

— Можем узнать это, только проследив за одним из них. Возникает другой вопрос: а можем ли мы ждать?

— О, храбрый Саржа, предлагаешь атаковать в лоб?

— Да. Но не всеми силами. Кто знает, чем Совет ответит?

— Вот именно. Отобьём мы тридцать три или четыре сооружения — и что с оставшимися? А если это тоже какие-то бомбы? Вдруг они действительно нужны, чтобы перегрузить или уничтожить наши коммуникации?

— Мы всё ещё не поняли, по какому принципу эти церкви выбраны. И почему вообще преимущественно церкви?

— Может, Совет опутывал то, до чего мог бесшумно дотянуться?

— За барокко мы следим не пристальнее, чем за остальным.

— Насколько я усвоил, урбматерия довольно холодно — вернее, горячо, но в плохом смысле, — принимает всё новое. Когда Селестина говорила с мадмуазель Фуллер, та указала, что представители «Œilcéan» перемещались — в обычном смысле, хотя намёк был и на иной — исключительно между домами в стиле ар-нуво…

— Да, Сели говорила. Это любопытно, поскольку тело-скриптор весьма охотно принимает модерн — не меньше, чем барокко, к слову говоря, — но я теряюсь, как нам связать одно с другим. Урбматерия, тело-скриптор, умбрэнергия, Директорат — чего добивается Игнациус в отношении каждого?

— «Он вернулся, чтобы вернуть».

— Сказал Алоиз в каком-то подобии просветления в агонии и свёл весь дальнейший рассказ к разрушению. Вернуть войну всех против всех? Установить через это новый порядок?

— Не просто новый порядок, а новый порядок времени. Он хочет повторить тот эксперимент. — Все обернулись к Селестине. Сёриз и Саржа заговорщически переглянулись, словно знали, что сейчас будет. Или что такой момент вообще настанет.