— Для нас это честь, мэм, — сказал капитан Дачмин. — Воспользуйтесь всем, чем пожелаете! — Смешливые глаза под тяжелыми веками перешли с нее на Хикса. — Жаль только, я не могу задержаться и чем-нибудь вас угостить, но я должен извлечь моего лейтенантика из бара, пока он еще мобилен. Когда я с ним расставался, он уже самую чуточку окосел. А посему да благословит вас Бог, дети мои! В мыслях в ваш мы вступим круг, где играют и поют…

Он уже рысцой удалялся по коридору.

XVI

XVI

На улице у личного входа в канцелярию генерала Била стояло несколько штабных машин. Ночь выдалась теплая, звездная. Внутри зажгли света больше, чем обычно, однако вызывать много людей посчитали ненужным.

Между холлом и основным кабинетом генерала Била располагалась приемная, в которой ожидал вызова капитан Коллинз. При нем был проект сообщения для печати, подготовленный согласно приказу полковника Росса. В смежной комнате мистер Ботвиник устроил собственный штаб. Сам он занял место за столом миссис Пеллерино и отвечал на звонки. На случай, если что-нибудь понадобится генералу Билу, ждали двое посыльных.

В следующем помещении — кабинете полковника Моубри — тоже горел свет. Полковник Моубри вместе с полковником Хилдебрандом все еще находились в штабе, где они усердно, но, вне всякого сомнения, безуспешно занимались «улаживанием». Зато миссис Спен, верная своему чувству долга и привычке быть в курсе происходящего, вернулась на место сразу же после ужина, хотя никто за ней и не посылал.

На всех окнах кабинета генерала Била опустили светомаскировочные шторы. Там находились полковник Росс, генерал Бил, генерал Николс и подполковник Каррикер. Полковник Росс отвечал на звонки; для этого ему пришлось занять командирское место под украшенными бахромой и кистями знаменами. Генералы Бил и Николс устроились в роскошных кожаных креслах напротив стола.

Генерал Бил почти лежал, вытянув перед собой ноги. Во всем кабинете горела только одна бронзовая настольная лампа. Мягкий, приятный для глаз рассеянный свет играл на коротко стриженных генеральских волосах. На лице его лежала тень, подбородок почти касался груди. Он разглядывал свои тонкие, сильные руки, спокойно, без малейших признаков напряженности вращая на пальце перстень выпускника Военной академии. Насколько мог видеть полковник Росс, генерал был безмятежен.

Рядом, расстегнув мундир, расположился генерал Николс. Он тоже был невозмутим, сидел абсолютно прямо, слегка скрестив ноги и по привычке твердо сжав губы под темными усами. Его широкий лоб был чист и ясен. Он разглядывал только что полученный листок с донесением: «БИЛУ ДЛЯ НИКОЛСА ОТ АРНОЛЬДА». Полковник Росс догадывался, что генерал Николс продумывает сейчас известные только ему важные дела, попутно прикидывая, что могло произойти за те 30 часов, пока он не был в Пентагоне, и в чем причина срочного вызова к командующему.