Мишь, как уже повелось, извлекла букет цветов, спрятанный до того момента, и под шумную овацию, в паре с Камиллом, торжественно преподнесла растроганному школьному служителю.

Потом Камилл прочитал письма тех, кто жил вне Праги и не мог приехать, одни из-за неотложных служебных дел, другие из-за дальности расстояния. После этого он в каком-то смущении обвел взглядом сидевших за столом и проговорил:

— Еще среди нас нет Ивонны и нашего одноклассника Дитриха — но он не занят, и в отпуске ему не отказали, притом он даже письменно не извинился…

— Что хочет этим сказать мальчишка Герольд? — наклонился к Крчме пан Понделе.

— Мальчишка Герольд хочет этим сказать, что Дитрих бежал из республики, — ответил Крчма полным предложением. — Хорошо еще, таких дураков мало…

Перед ним всплыл образ долговязого парня с усиками; у Дитриха была какая-то болезнь глаз, и он часто носил темные очки.

— От кого бы я скорей ожидал такого, так это от мальчишки Герольда, — заметил пан Понделе. — Такая известная кондитерская фирма, прямо золотое дно, — и на тебе!..

Крчма пошевелил рыжими усами.

— Нет, нет, Камилл так со мной не поступил бы… — Осекся: почему со мной? Пожалуй, я кажусь своему соседу весьма самонадеянным субъектом — говорю о Камилле будто о родном сыне… — А теперь представьте, кум, ведь я Дитриха встретил за несколько дней до этого, и парень без зазрения совести советовался со мной, дескать, что я скажу, если он навострит лыжи?!

— Скажу так: ваши бывшие ученики чертовски вам доверяют.

— Ля это называю чертовской наглостью.

— Что же вы ему ответили?

— Ответил — пускай немедленно выбросит эту дурь из головы. Потому что идиотские мысли — вроде незваных и очень неприятных гостей. В их появлении нашей вины нет, но по тому, как мы их примем, они или сразу поймут, что к чему, или уж начнут посещать нас все чаще и чаще. О чем сегодня раздумываешь, то завтра и сделаешь. И станешь несчастным человеком.

— Он, поди, через свои черные очки видел тут вокруг себя одно зло.

— Зло подстерегает человека прежде всего в его собственных поступках: вокруг него оно бывает редко.

— Это вы хорошо сказали; недаром мальчишки прозвали вас Проповедником.

— А толкуют, будто к старости люди становятся робкими, вы же чем старше, тем смелее, пан Понделе!

На самом деле Крчме было очень хорошо рядом со стариком: за эти десятилетия они узнали друг друга насквозь. Знакомство их тянется еще с действительной службы в армии, когда капрал Понделе по какой-то причине взялся опекать новобранца Крчму, не подозревая, что в свое время встретится с ним в одной и той же школе. И вообще тихую привязанность простых честных людей Крчма всегда предпочитал благосклонности начальства (которой его все равно никогда не удостаивали).