— Вот видите, уже оскорбляет… Только проснется, сразу начинает ругаться…

— Кто там? — закричал мужской голос. — Перед кем это ты унижаешь меня? Даже евангелисты хотели заняться мной! Стали бы они заниматься безнадежным…

— Не язык, а помело, ведь евангелисты просто хотели тебя вылечить!

— Чепуха! Они меня уже повенчали… Большего паскудства не выдумаешь. А сейчас смотрят, кто бы взялся за работу старьевщика — разносить им Библии…

— Заткнись, богохульник! Хоть бы раз сказал что-нибудь пристойное…

— Кто там? Ты мне еще не сказала. Передай ему, пусть проходит, пропустим глоточек…

— Нет, сеньор не пьет…

— В таком случае пусть идет своей дорогой. И пьет воду на водопое, со всеми остальными скотами…

— Простите его. От тех, кто пьет, не только перегаром несет…

— Что за дьявольщина!.. — Из двери выглянул какой-то тип в полосатой рубашке, которую он пытался запахнуть на животе дрожащей рукой с длинными ногтями и пожелтевшими от никотина пальцами, но прикрыться ему так и не удалось.

— Входи. Вот дьявольщина, кто это еще там? Разве так надо принимать гостей?

— А это разве гость?

— Не оскорбляй людей попусту!.. А вдруг сеньор — представитель власти и прикажет забрать тебя в тюрьму?

— Да, но это не так, не правда ли?… Сеньор просто проходил мимо. Остановился, поздоровался со мной, а я узнала его — он уже когда-то бывал здесь. Когда делили миллионы, он приезжал…

— Приезжал с патроном…

— А кто ваш патрон?… — Пьяный подошел к нему ближе, уже нисколько не беспокоясь о своем виде, — рубаха совсем распахнулась; от него разило паленой щетиной, лицо было изрезано морщинами, а под бородой на пергаментной шее выпирало огромное адамово яблоко, которое он, икая, казалось, пытался проглотить, и это ему все никак не удавалось. — Чему учит нас Библия?… Вы ничего не знаете! Вы — невежды, но я вам объясню… Просвети неведающего…

— Это из катехизиса, а не из Библии… — оборвала его Виктореана.

— Еще чего!.. Послушайте-ка, что Библия говорит о яблоке Адама. Бог сказал человеку: проглоти или выплюнь… И человек ему ответил: нет, господь бог, я не проглочу и не выплюну… так и осталось яблоко там, где оно сейчас, между небом и землей, как символ свободы воли, которую создатель предоставил мужчине, а не женщине. Женщина проглотила эту волю, яблока-то у нее нет…

Виктореана втолкнула Раскона в комнату, опасаясь, что кто-нибудь из прохожих или соседей увидит его: она замерла, услышав чьи-то шаги, но это оказалась свинья со своими поросятами. Хотя алькальд строжайше запретил выпускать на улицу свиней, соседи оставляли все на волю господню…