— Да, я сейчас очень занят. Работаю над механизмом раздачи бесплатного зерна для бедных Александрии.

— Отлично! Покажи мне.

И они вместе ушли, почти одного роста, настолько вырос Цезарион. Конечно, он никогда не станет Геркулесом, как Антоний, но зато будет выше ростом, подумала покинутая Клеопатра.

Мозг ее усиленно работал. Она подошла к окну, выходящему на море — Их море, которое и останется Их морем, если ее муж ничего не сделает в этом отношении. Теперь она поняла, что действовала слишком поспешно, но она рассчитывала, что Антоний снова запьет. А вместо этого — ничего подобного. Ни единого признака возврата. Если бы он не был свидетелем ее действий в южной части Сирии, его было бы легче одурачить. Но эти действия привели его в ярость, стимулировали его желание доминировать в их браке. Этот отвратительный червяк Ирод! Что он наговорил Антонию, отчего тот так взбесился? А Мальхус и эти два финикийских города? Значит, доклады ее агентов были неточны, ибо нигде не упоминалось, что Антоний отдавал какие-либо приказы относительно ее собственных владений, ничего не говорилось о его встречах с Мальхусом и Иродом, о Сидоне или о Тире.

О, как он прав! Без него она — ничто. Ни армии, ни гения как солдата или правителя. Сейчас она отчетливее, чем раньше, понимала, что ее первая, а возможно, единственная задача — отвлечь Антония от его преданности Риму. Всему причиной эта преданность.

«Я не чудовище, каким он меня изображает, — думала она. — Я — монарх, и судьба дала мне власть в тот момент, когда я могу получить полную автономию, вновь вернуть Египту потерянные территории, стать выдающимся деятелем на мировой сцене. Мои амбиции не ради меня, а ради моего сына! Сына Цезаря. Наследника больше чем имени Цезаря. Его уже обессмертил его титул — Птолемей Пятнадцатый Цезарь, фараон и царь. Он должен выполнить свое обещание, но все происходит слишком быстро! Еще десять лет я должна бороться, чтобы защитить его и его судьбу. Я не могу тратить время на любовь к другим людям, таким как Марк Антоний. Он чувствует это. Долгие месяцы разлуки разрушили цепи, которыми я привязала его к себе. Что делать? Что делать?»

К тому моменту как Антоний присоединился к ней, веселый, любящий, жаждущий любви, она приняла решение, как ей действовать. Надо уговорить Антония, заставить его понять, что Октавиан никогда не позволит ему стать Первым человеком в Риме, поэтому бесполезно хранить верность Риму. Она должна убедить его, трезвого, контролирующего себя, что единственный способ добиться единоличного правления Римом — это начать войну с Октавианом, чтобы ликвидировать препятствие.