Как только я прибыл в Кирену, Пинарий сдал мне свой флот и четыре легиона. Он получил приказ от Антония идти на восток через Ливию в Паретоний. Но похоже, его не прельщало соревноваться с Катоном Утическим, преодолевая сотни миль по пустынному берегу. Поэтому он остался. Когда Пинарий показал мне приказ Антония, я понял, почему он никуда не пошел. Антоний хочет громкого сражения, он еще не отказался от своего замысла. Я послал за транспортами, Цезарь, и, когда они придут, я погружу легионы и поплыву в Александрию в сопровождении флота Пинария. Но только после наступления весны и не прежде, чем я получу от тебя ответ, когда отплывать. Я забыл сказать тебе что Антоний сам намерен встретить Пинария и его силы в Паретонии.

— Типичный поэт, — сказал Агриппа, усмехаясь. — Никакой логики.

— Как Аттика? — спросил Октавиан, меняя тему.

— Очень плохо с тех пор, как ее отец покончил с собой. Смешно это. Она ведет себя скорее как его вдова, чем как дочь. Не ест, слишком много пьет, не обращает внимания на маленькую Випсанию, словно она не любит ребенка. Я приказал следить за ней, потому что не хочу, чтобы она перерезала себе вены. Ее деньги перейдут ко мне. Я пытался убедить ее оставить их Випсании — будет нетрудно обеспечить освобождение от налогов согласно lex Voconia de mulierum hereditatibus, — но она отказалась. Впрочем, если с ней что-нибудь случится, я выделю Випсании ее состояние.

Так получилось, что Октавии достался еще один ребенок. Аттика приняла яд и умерла в агонии через три дня после того, как Агриппа говорил о ней с Октавианом. Будучи человеком слова, Агриппа перевел деньги Аттики на девочку, что сделало ее очень даже желанной невестой.

Октавиан обнаружил в себе новое качество — любовь к детям, стремление их защищать, хотя он не мог соперничать с Октавией в этом отношении. Когда Антилл попытался убежать и был пойман, его не стали наказывать. И всякий раз, как Октавиан обедал дома, вся детская участвовала в обеде. Поскольку с появлением Випсании их стало двенадцать, Октавия не преувеличивала, когда говорила своему брату, что ей нужна еще пара материнских рук.

Для Ливии Друзиллы настало время планировать, кто из детей на ком женится или за кого выйдет замуж. Она приперла к стене Октавиана и заставила его выслушать ее.

— Конечно, Антилл и Иулл должны будут искать жен где-нибудь в другом месте, — сказала она с тем выражением лица, которое говорило Октавиану, что он не должен возражать. — Тиберий может жениться на Випсании. У нее огромное состояние, и она нравится ему.