Казалось, жертва вообще не появится, как вдруг!..

– Смотрите-смотрите! – встрепенулась Агния.

В здание входила молодая высокая стройная женщина в серебристом плаще. Ее черные волосы были собраны в длинную косу, заплетенную серебряными нитями.

– Она! – уверенно сказала Николаина.

– Отлично, – радостно выдохнула Агния. – Всем приготовиться. Будем ждать, когда она выйдет.

Том, Карл и Николаина встали неподалеку от подъезда, Агния осталась за рулем.

Примерно через полчаса «серебряная женщина» вышла из здания. К ней подошли трое.

– Мы знаем, что вы нуждаетесь в помощи, – проникновенно и ласково обратилась к жертве Николаина на английском языке. – Мы можем дать информацию, которая вам поможет. Поверьте, мы хотим помочь. Здесь неудобно разговаривать. Пожалуйста, сядем в машину только на минуту.

Синильга оторопела и растерянно оглянулась на дверь, из которой вот-вот должен был появиться Станислав Федорович. Почему-то ей было трудно сосредоточиться. Она почувствовала расслабленность и, сама не ожидая от себя, доверчиво пошла к машине. Ей показалось обнадеживающим, что ответ явился сразу после молитвы в храме. Подсознательно Синильга надеялась, что происходящее связано с ней и Лазарем и сейчас она услышит от этих людей что-то очень важное…

Перед ней открыли заднюю дверцу машины. Только она села, как с двух сторон в салон втиснулись Карл и Том. Николаина села на переднее сиденье, повернулась к Синильге, окутала ее своим гипнотическим взглядом и покровительственно сказала:

– Расслабься. Мы отвезем тебя туда, где будет хорошо. Там ты все узнаешь. Здесь недалеко. Сохраняй спокойствие, так будет лучше.

Синильга поняла, что это ловушка. Вскрикнула, попыталась дернуться, забарабанила рукой по заднему стеклу автомобиля, но Карл и Том еще жестче стиснули ее с двух сторон, а Николаина угрожающе зашипела:

– Будешь дергаться, умрешь прямо сейчас и погубишь всех своих близких! Сиди молча. Мы – не враги, мы хотим тебе помочь. Верь нам.

Синильга увидела подбегающего Станислава Федоровича, но было поздно: машина рванулась с места, как дикий зверь.

После минутной вспышки Синильга успокоилась и обмякла. В благосклонность своих похитителей она не верила, но ей стало обреченно-покойно от мысли, что сейчас ее убьют и сердечные терзания, наконец, кончатся, а Лазарь, конечно же, будет вспоминать о ней всю жизнь и плакать…

Она безропотно дала завязать себе глаза повязкой и всю дорогу молчала. Из-за вечерних пробок машина двигалась медленно. Примерно через час с Синильги сняли повязку. На улице уже стемнело. Недавно прошел дождь. Мокрый асфальт переливался бликами уличных фонарей. Машина круто ехала вверх по узкой улице. Поворот, еще поворот, и автомобиль остановился около типичного американского двухэтажного дома, обшитого серыми кедровыми дощечками и напоминавшего гигантский спичечный коробок.