У Агнии имелся свой план. Она собиралась везти утром Синильгу одна и, если та говорит правду про брата, отпустить ее, а Маршаллу и компании сказать, что девушка по дороге сбежала. Ее авторитет, конечно, после этой истории пострадает, но другого выхода она не видела.

Вернувшись после разговора с Маршаллом к ожидавшим ее членам группы, Агния сказала, что босс велел ей привезти Синильгу утром к нему в Манхэттен. Остальных просил до окончательного выяснения ситуации побыть в Си-Клиффе, благо наступали выходные и не нужно было идти на работу.

Синильге выделили спальную комнату на втором этаже, полностью выкрашенную в черный цвет, с непривычным для глаз красным освещением. Агния устроилась в соседней комнате, но перед тем, как лечь спать, долго беседовала с Синильгой, в основном расспрашивая про брата: как он выглядит, во что одевается, чем живет, что любит, что говорил про нее и отца. Слушая ответы Синильги, она прерывисто вздыхала, отводила глаза, задумывалась, а потом вновь спрашивала и спрашивала.

Ночью Синильга почти не спала. Воздух в доме казался тяжелым, как ядовитый газ. Она чувствовала искреннее расположение и жалость к Агнии и очень надеялась, что встреча брата и сестры состоится. Еще ей все думалось, что вот-вот ворвется Лазарь и спасет ее. Но этого не происходило. Синильга не понимала, почему Лазарь не появляется, ведь она оставила сообщение на автоответчике. Он должен был услышать.

* * *

Утром Лазаря разбудил телефонный звонок. За окном было пасмурно, моросил дождь.

– Лазарь, Лазарь, восстань! Нема хорошего, – причитал в трубку отец Илья. – Старый дурень. Я! А нонче шел на службу и послухал телефонный ответчик. А с вечера не догадался. Надо было прослухать. Как вечером с церкви пришел, всю ночь звонка ждал. Как ты сказал. Не спал, все молился. И сидя, и лежа, спаси меня, Боже! А послухать меседж не догадался. Сейчас послухал, а там Иуля! Гутарит.

– Что говорит?!

– Говорит – беда! Треба выручать. Спасать. Слухай адрес, запоминай, – священник несколько раз продиктовал Лазарю адрес, оставленный на автоответчике Синильгой.

После разговора отец Илья, причитая, крестясь и качая головой, пошел в церковь.

– Ну, что, угоднички Божии, святые Силы Небесные, помолимся? – спросил он вслух, войдя в пустой храм и оглядывая иконостас. – Весь иконостас, моли Бога о нас!

Затем подошел к высокому деревянному кресту. Всхлипнул. Потер кулаком глаз и сказал, глядя на распятого Спасителя:

– Раны Твои не заживают… Что ж это деется? Убьют ее… А не меня. Я мученической смерти жду, не она. Она молодая. А все одно: не умрешь – не спасешься. Жертва… Помолимся.