— Нет, у Иисуса Христа. Ты, красавица, православие примешь и окрестишься в соборе святом!
Девушка часто–часто заморгала, удивляясь и радуясь тому, что услышала. Все перемешалось у нее в голове. «Я приму православие и встречу принца!» — подумала она и услышала голос Ляли:
— Ты же хочешь этого?
Ания покраснела, как небо на заре.
— Хочешь, вижу, — усмехнулась Ляля. — От меня ничего не скроешь. Я не только ведунья, но и чернокнижница! Бойся черной души, красавица, — перешла на пророчество Ляля. — Она встанет преградой у твоей любви.
— О ком ты говоришь? — забеспокоилась Ляля. — Уж не о Жаклин ли?
— Сама узнаешь, — ушла от ответа Ляля.
— Что же мне с этой преградой делать?
— Преодолеть ее, чего бы это ни стоило.
За стеной, в покоях Жаклин послышался шум. Ляля вскочила с кровати.
— Мне пора уходить! — загадочно ответила цыганка.
— Так уже скоро наступит ночь!
— Ночь мне не страшна.
— Подожди, сейчас я позову конюха, и он отвезет тебя в табор.
— Мне туда теперь дорога закрыта.
— Так куда же ты?
— Для меня еще много дорог открытых осталось, красавица. А ты не горюй! Жди своего часа и не упусти удачу. Она лишь раз в жизни является, и ты не упусти ее. Как руками ухватишь, держи крепче. Не выпусти!
Возбужденная Ания еще раз попыталась оставить Лялю хотя бы на ночь. Но цыганка была непреклонна.
— Выведи меня из дома, красавица, — всего лишь попросила она. — А сама спать ложись. Ждет тебя большая забота…