Два часа беседы с инструктором пролетели незаметно. Паршин познакомил Шадрина с проектом устава народных дружин, проинформировал о формах связи добровольных отрядов с органами милиции, о порядке патрулирования, о территориальных участках, закрепленных за каждой из восьми дружин района…

Перед тем как на прощание пожать Шадрину руку и пожелать ему успехов, Паршин спросил:

— Какими вы представляете себе первые шаги?

— Надо подумать. Об этом доложу вам, когда сделаю эти первые шаги, — сдержанно улыбнувшись, ответил Шадрин.

— Тоже разумно, — Паршин взглянул на часы и сделал в календаре заметку. — К вам, Дмитрий Георгиевич, просьба: будут трудности — звоните. Удачами делитесь с районным штабом народных дружин. Пока он будет располагаться в одной из комнат райкома комсомола. Это этажом выше. А сейчас — желаю успеха.

Уже в самых дверях, сжимая своей сильной левой рукой левую руку Шадрина, Паршин сказал:

— Райком на вас надеется. Не забывайте, что Московский Кремль находится на территории нашего района. А из окон вашей школы видна Спасская башня. Еще раз — удачи вам.

…Ольга встретила Дмитрия, когда он только что свернул в тихий переулок, где в зелени старых акаций и лип затерялся старомосковский деревянный домик. Спрыгнув с крыльца, она кинулась ему навстречу:

— Ну как?

Дмитрий молча убрал со своих плеч руки Ольги.

— Ведь по лицу вижу, что все хорошо. Не томи, мучитель.

— Бой не окончен, Оленок! Бой еще идет.

IV

IV

Накрапывал редкий дождь. Крупные теплые капли с тихими, как шелест, шлепками падали на серый пыльный асфальт и, разбиваясь веером мелких брызг, виднелись темными звездочками.

Парк пустел. Изредка мелькали одинокие пары. Гасли огни на дальних аллеях.

Дмитрий накрыл Ольгу плащ-накидкой и положил на ее плечо руку.

— Как пойдем? — спросил он.

— Через Майскую, здесь ближе.

Последние звуки затихающего парка все глуше доносились до слуха.