Здравствуйте, дорогие Оля и моя племянница Машенька!

Письмо ваше получили. Рады, что все вы живы-здоровы. Мы тоже пока, слава Богу, живы и здоровы.

Петро сейчас на покосе. Вытянулся еще больше. По горенке ходит согнувшись, задевает шарабаном за матицу. Иринка готовится к экзаменам. От зубрежки аж посинела, жмет на золотой аттестат. О Петре этого не скажешь. Книжки на него влияют, как сонные порошки. Не успеет вытянуть на топчане свои стропила, как учебник падает ему на нос и горница содрогается от его лошадиного храпа.

Мать потихоньку шкондыбает. Дел у нее, как всегда, куча. Только накормить нашу ораву, и то нужны силы и время. А кроме нас, на ее плечах — огород, скотина, куры. Картошку уже подкапываем. Вот ты обрадовал бы нас, если взял да прикатил со всем своим семейством на август месяц. Мы на этот случай зарежем Куличиху. Помнишь ягненка от Майки? Теперь это уже здоровенная жирнющая овца. Есть из чего нагнать и бражку. Одним словом, приезжай, браток, не пожалеешь.

В августе открывается охота. Всласть побродим по камышам. Утья в этот год — тучи. Сами так и лезут под ружье. Я по-прежнему работаю в пожарке. Осточертела она мне, как не знаю что. Но пока не закончу «курс наук» — уходить на другое место побаиваюсь. Да и куда уйдешь с моей грамотешкой? А шило на мыло менять — не стоит время терять. Есть у меня одна задумка: как только закончу вечернюю «академию», так сразу же подамся в город. Там дорог больше, есть из чего выбирать.

Пожаров у нас в это лето не было. Наши сивки-бурки ожирели от безделья, как поросята, а у напарников моих распухли глаза от пересыпа. Вода в бочках заросла зеленым мхом. Так что, как видишь, на нашей Шипке все спокойно.

Кланяются тебе Филиппок и Герасим. Они, как два сапога, неразлучны. Как только завидят меня — издали снимают шапки. Все спрашивают: как ты там живешь-бываешь. Я, конечно, вру, как сивый мерин. Говорю, что работает Егорыч прокурором и получает четыре тысячи чистенькими. Филиппок ужасается и божится перед Гераськой, что года через два-три ты будешь получать не меньше шести тысяч. Вот так-то, браток. Не беспокойся, шадринский фасон Сашка выдержит — будь уверен. Боюсь только, как бы Петька не проболтался. Он может по простоте своей. Что касается Иринки — я ей приказал строго-настрого: нишкни. На нее надеюсь.

Семен Реутов пошел в гору: второй секретарь райкома партии — не жук на палочке. Собирается ехать в Москву, поступать в партийную школу.

После съезда партии у нас тут, браток, много разных изменений произошло. Кое-кого из начальства турнули, а главное, народ все это принимает с большой душой.