– Они приехали из Иерусалима!

Внезапно меня охватывает сильнейшее желание как можно скорее увидеть их обоих, и я, полуодетый, выскакиваю им навстречу в коридор, роняя капли воды, стекающей с рук. Робко, словно незнакомцы, они стоят возле открытой настежь входной двери в треугольнике света. Она коротко, по-мальчишески острижена, одета старомодно, есть в ней что-то пуританское теперь. Может, это впечатление возникает от ее строгого и длинного платья, черного платья со строгим белым воротничком, мне она кажется еще более высокой, чем обычно (но в этом виноваты, скорее всего, ее черные туфли на высоких каблуках). В одной руке у нее изящная маленькая и тоже черная кожаная сумочка, в другой она держит букетик цветов, и – боже! – как она хороша! Она напоминает мне высокую черную свечу. Выглядит она несколько старше с момента нашей последней встречи. Лицо ее кажется слишком бледным. Болтая о чем-то с Кедми, она время от времени бросает странный взгляд в мою сторону. С ней явно что-то произошло, думаю я, не в силах налюбоваться ее фантастической, яркой и какой-то тревожащей красотой, особенно ее удлиненным лицом с огромными сверкающими глазами, которые кажутся еще более глубокими из-за высоко посаженных скул. То и дело она опускает густые ресницы и смотрит в пол. Мне показалось, что Кедми нервничает, перехватывая ее адресованные мне взгляды. О чем они говорят? И куда подевался Аси? Едва удостоив меня взглядом, он, не останавливаясь, скрылся в гостиной, где он мог налюбоваться вдоволь неубранной постелью Цви, но я не сомневался, что найду его возле книжных полок. Нет. Сердце в таких случаях никогда не обманывало меня – что-то стряслось, что-то здесь было неладно. Но сердце, восхищенное ее красотой, все же билось у меня в груди так же сильно, как и тогда, в Иерусалиме, когда я увидел ее в первый раз возле такси.

– Как я рад видеть вас, ребята. Мы скоро закончим купать Ракефет. Я совершенно мокрый.

Кедми, неуклюже стоявший посреди комнаты, прищурившись, смотрел на них.

– Он сейчас зарабатывает у нас профессиональный стаж няньки.

Они принужденно улыбнулись.

– Давайте садитесь. Где попало. Кавардак, который вы видите, – это фирменный знак семьи Каминка. – И, подавая пример, Кедми первым опустился в просторное кресло.

И Дина, и Аси вопросительно посмотрели на меня, не произнося ни слова и не глядя друг на друга, словно между ними пролегла пропасть. Мне следовало отправиться в мою комнату для дальнейших сборов, но я вместо того шагнул к ним – так и не одевшись, а затем обнял и поцеловал Аси, который тут же отстранился от меня.