– Да… Но он не слишком в этом преуспел. Молодой фанатик… К счастью, рабби Машаш призвал его к порядку.

– А она… Что, она и на самом деле хотела, чтобы ее выписали? Врачи на это готовы пойти?

В его голосе явно прозвучала тревога.

– Я не знаю. Возможно. Во всяком случае, ее лечащий врач сказал, что не видит никаких противопоказаний.

– Но если так… Куда же она пойдет? – Он не дает мне договорить, и я слышу его частое дыхание, словно у него одышка.

– Я на самом деле не знаю, Аси. Она может идти куда захочет. Теперь она ваша. Целиком. Ваша, а не моя.

– Что… Никаких даже намеков о ее планах?

– Нет. Я не стал выспрашивать ее о них.

– Не говорила она что-либо об Иерусалиме?

– Об Иерусалиме?

– Ладно, забыли…

Он и в самом деле ненавидел ее.

– Ты ведь знаешь, что я… словом, я должен передать тебе доверенность, чтобы ты мог официально оформить передачу ей моей доли собственности на квартиру.

– А почему ты решил доверить это мне? Почему не Цви… или Кедми?

– Потому что я хочу, чтобы это сделал именно ты. Цви может прийти в голову все что угодно, вплоть до… Ты знаешь, каков он, чуть дело коснется денег. А что до Кедми… Это не его бизнес. Я хочу, чтобы именно ты позаботился обо всем. Это не займет у тебя слишком много времени.

Он слушает меня, не произнося ни слова.

– Ну, а как вообще идут твои дела, Аси? Как поживает твоя Вера Засулич?

Захваченный врасплох, он пошел пятнами:

– При чем здесь Вера Засулич?

– Я как раз думал о ней. Твои студенты… Я вспомнил о тех нескольких минутах твоей лекции, которую мне довелось услышать… Я был просто в восторге от того, как ты это делал… Как излагал свои идеи… Я говорю совершенно честно. Все это меня просто потрясло. Пожалуйста, не забудь прислать мне свои публикации. Обещаю тебе ответить… Мне просто стыдно, что тогда я не… До сих пор не могу себе простить…