— Значит, нам эта бумажка ничем не поможет?

— Ну почему… Любая бумажка, самая никудышная, в тяжелую минуту может помочь, — конфузливо рассмеялся бомжара. — Тебя же, капитан, наверно, учили… Следы всегда остаются. Когда-нибудь я расскажу тебе, как даже при полном отсутствии следов их можно найти… В душе преступника. И прочитать.

— Ладно-ладно, — зачастил капитан. — Это чуть попозже. Но на этом клочке бумажки могут остаться его отпечатки?

— Вряд ли… Он не брал в руки этот листок. Мне так кажется. И я бы на его месте к нему не прикоснулся. А впрочем…

— Ну? Ну? Ваня! Телись!

— Он мог касаться этого листка… Но уж коли нет его отпечатков на шашках, как ты утверждаешь…

— Это утверждают эксперты!

— Передай экспертам, что я постоянно о них помню, — бомжара окинул комнату рассеянным взглядом. — Так вот, уж коли нет отпечатков убийцы на шашках, на чашке, то их не может быть и на листке. Все, капитан. Здесь нам делать больше нечего… Там это… В холодильнике у него ничего не осталось?

— Оставалось, но мои ребята подчистили… А что ты хочешь — почти сутки здесь сидели.

— Кушать хочется, — бомжара виновато улыбнулся. Дескать, ничего не могу с собой поделать.

— Значит, так, Ваня… Заночуешь в нашем общежитии. Комната отдельная, со всеми удобствами, хотя, конечно, пятизвездочной ее не назовешь. Сейчас я тебя доставлю. Там есть буфет, работает чуть ли не круглосуточно — сам понимаешь, специфика работы… Перекусим вместе. Вопросы, просьбы, предложения?

— Попозже, капитан, утречком. Я к ночи плохо соображаю.

— Как и все мы, — проворчал следователь и взмахом руки показал на выход. Тщательно заперев дверь, Зайцев наклеил бумажку на замковую щель, опечатано, дескать, преступление здесь было совершено, расследование, дескать, идет, не надо сюда соваться — как бы сказал он, обращаясь ко всем этим любопытным и любознательным. Ваня всю дорогу молчал, опять забившись в угол на заднем сиденье. Но едва машина остановилась у общежития, тут же открыл глаза и с интересом выглянул наружу.

— А я, честно говоря, думал, что ты меня на ночь в камеру определишь.

— Перебьешься. Камеру еще заслужить надо.

Поужинали в буфете общежития. В небольшой комнате кроме них никого не было. Салат из капусты, котлета с макаронами и компот из сухофруктов. Не слишком вкусно, но вполне съедобно.

— Ты вот, капитан, недавно спросил о просьбах… Здесь, в общежитии, наверно, красный уголок есть со стенгазетой, с портретом Ильича?

— Уголок есть, но с Ильичом, боюсь, сложности будут… На реставрации портрет. Уж лет пятнадцать все восстановить не могут, мухи загадили.