Во время перерыва я, спускаясь в туалет по большой каменной лестнице, увидела поднимающегося мне навстречу Гонсалу Амарала. В голове промелькнула мысль, что нужно что-нибудь сказать ему или что-то сделать, но я сдержалась и прошла мимо него, не издав ни звука. На какой-то миг наши плечи чуть ли не соприкоснулись. Когда через девять часов судебное заседание наконец закончилось, я испытала настоящее облегчение, во всех смыслах (мои тощие ягодицы не предназначены для столь долгого сидения на деревянной скамье). Журналисты кружили вокруг здания суда, как стервятники. Мы с Джерри не хотели ничего им говорить, чтобы каким-либо образом не повлиять на решение суда. И напрасно. Амарал и его приспешники не были столь щепетильны. В результате в вечерних и утренних газетах появились очень однобокие суждения о процессе.

На следующий день Джерри сделал несколько заявлений для собравшихся у здания суда журналистов, чтобы восстановить равновесие. Броский заголовок на передней полосе очередного номера «Дейли экспресс» заставил меня рассмеяться: «Макканны в ярости». Я уже сбилась со счета, сколько раз, видя подобные заголовки, я спрашивала себя: «Отчего нам приходить в ярость?» Наверное, это сочетание слов просто хорошо смотрится на газетной странице.

На второй день Джерри пришлось по работе вернуться в Великобританию. Ему на смену прилетела Фиона. В первый же день обнаружилась вся несправедливость по отношению к Мадлен, и меня стала захлестывать волна раздражения и беспокойства, поэтому Джерри боялся оставлять меня одну. Я бы, конечно, не подвела его, но все же когда рядом оказалась Фиона, мне стало как-то спокойнее. Наши надежды на то, что 13 января процесс завершится, не оправдались — слушание снова отложили, на этот раз до февраля. Возвращение домой было безрадостным. Как только мы с Фионой сели в самолет, внутри меня как будто открылись шлюзы, сдерживавшие мои чувства. Не давали покоя мысли: «Мадлен… Что с ней? Почему мне ее так не хватает? Боль… Несправедливость… Наша жизнь…» Я начала плакать и уже не могла остановиться. Мои силы истощились.

Последнее заседание суда состоялось 10 февраля 2010 года. В Португалию я летела одна — мы с Джерри, который возвращался из командировки в Нидерланды, должны были встретиться в лиссабонском аэропорту. В самолете я сидела рядом с приятным господином из Порту, и мы с ним разговаривали почти в течение всего полета. И я, и Джерри всегда хотели знать, что думают о нас в Португалии простые люди, такие же, как мы, верят ли они тому, что пишут в газетах. Мы прекрасно понимали, что они гордятся своей страной и хотят доверять своей полиции, хотят чувствовать себя защищенными. Меня часто посещала мысль встретиться с каждым из них, сказать, глядя в глаза: «Не верьте тому, что о нас пишут. Пожалуйста, не обращайте внимания на слухи и выдумки людей, у которых нет совести. Мы хорошие! Мы любим своих детей. Пожалуйста, помогите нам и дайте возможность найти нашу дочь!»