* * *

Отойдя от дома, Рейф сел в машину и поехал в деревушку, отстоявшую от особняка на добрых двадцать миль, и снял комнату в местном пансионе, приютившемся под стенами еще одного древнего средневекового замка. В пиццерии под каменными сводами арки он быстро расправился с двумя порциями чесночного хлеба и двенадцатидюймовой пиццей с шампиньонами и острой колбаской. Затем, заказав бутылку светлого пива, Рейф перебрался за столик на наружной террасе, выходящей на простор деревенских полей. Солнце уже скрывалось за макушками далеких деревьев, окрашивая стены замка в огненно-оранжевый цвет.

Итак, подведем итоги. Какого черта он здесь делает?

Даже если он увидит мальчика, то как узнает, чей тот сын — Хантов или Эммы? С собой фотографии Риччи у него не было, хотя он и видел парочку его снимков. То, что он не додумался захватить с собой хотя бы один, представлялось ему теперь верхом идиотизма. Однажды Эмма обмолвилась, что малыш очень похож на ее бывшего воздыхателя, которого Рейф, естественно, и в глаза не видел. Кроме того, несмотря на все наивные надежды, вряд ли ему повезет стать невольным свидетелем изобличающих разговоров между Филиппой и ее супругом. В конце концов, чего он, собственно, ожидал? Что ворвется к ним в комнату, когда они, запрокинув головы, дьявольски хохочут, приговаривая: «Ха-ха, как ловко мы все провернули?» Эта парочка, судя по всему, не привыкла выносить сор из избы и все время держалась настороже. Впрочем, их поведение выглядело вполне естественным, особенно если они только что похитили чужого ребенка. Хотя, с другой стороны, такая реакция вполне свойственна представителям элиты среднего класса, которые целый день способны ходить с кислой физиономией и поджатыми губами, как будто в задницу им засунули вешалку для одежды.

Рейф отхлебнул глоток пива и подержал его во рту, прежде чем проглотить.

Эмма… Эмма Тернер… Что такого было в этой женщине? Почему он так уверовал в то, что она не может ошибаться, — в отличие от здешней публики, с которой ему пришлось иметь дело? В отличие от Хантов, носа не казавших из своего каменного, притихшего особняка. В отличие от их семьи, соседей, полиции. Черт возьми, получается, даже лаборатория ошиблась с анализом ДНК! Эмма, готовая ощетиниться и напасть на любого, подозрительная, неприветливая, легко выходящая из себя и ранимая… Только теперь Рейфу пришло в голову, что своим приездом сюда он может оказать ей медвежью услугу. Не исключено, что они оба придавали слишком большое значение слову «Бержерак». Быть может, Эмма что-то напутала или не расслышала. Женщина в кафе вполне могла произнести что-то совершенно другое. И оказаться совершенно другой женщиной она тоже вполне могла.