– Все же, все же это далеко не все, сдается мне. Расскажи мне больше – и живее! Больше! Больше!
– Очень странная кузина, Изабелл, почти монахиня по своим убеждениям. Прослышав о моем таинственном изгнании, она, не зная причины, принесла таинственную клятву верности нам обоим – не столько мне, Изабелл, как нам,
– Тогда, возможно, это может быть очень хорошо, Пьер, брат мой…
– Что угодно, все слова твои, Изабелл; слова и миры со всем их содержанием должны смиренно служить тебе, Изабелл.
Изабелл взглянула на Пьера горячо и вопросительно, затем уронила взгляд и коснулась его руки, затем воззрилась на него снова:
– Не говори мне больше ничего, Пьер! Ты мой брат; разве ты не брат мой?.. Но расскажи мне теперь больше о… ней; это все новизна и совершенная странность для меня, Пьер.
– Как я уже сказал тебе, моя прекраснейшая сестра, что у нее такие вот сумасбродные, монашеские представления. Она своенравна; в своем письме она клянется, что должна приехать и обязательно приедет… и ничто на свете не остановит ее. Не питай больше никакой сестринской ревности, сестра моя. Ты увидишь, что это самая добрая, скромная, заботливая девушка, Изабелл. Она никогда не заговорит с тобой о том, о чем не следует говорить, никогда не намекнет на это, потому что она ни о чем не знает. При этом, не зная секрета, она все же имеет неясное, случайное представление о секрете – мистическая, не иначе, догадка о нашем секрете. И ее божья кротость заглушила все ее женское любопытство, так что она вовсе не хочет, каким бы то ни было образом, проверить свою догадку, она довольствуется одной своей догадкой, ибо в этом заключаются, как она думает, ее божья миссия, чтобы прибыть к нам, – только так, только в этом, Изабелл. Ты понимаешь меня?
– Я ничего не понимаю, Пьер, здесь нет ничего, чтобы мои глаза увидели, Пьер, чтобы моя душа поняла. Всегда, как и теперь, я иду, стесненная со всех сторон, окруженная загадками. Да, она приедет; это просто еще одна загадка. Она говорит во сне, Пьер? Будет ли это хорошо, если она будет спать со мной, брат мой?
– На твое усмотрение… как тебе будет угодно… если тебя это не стеснит… и… и… не зная точно, каково положение вещей на самом деле… она, вероятно, ожидает и желает другого, сестра моя.
Изабелл смотрела на Пьера твердым, пристальным взглядом, а он – на нее, имея внешне невозмутимый вид, но без внутренней твердости; и затем она опустила глаза в молчании.