Сигилд торжественно поднялась и встала к трибуне, кроткая и взволнованная, кормящая мать, разлученная жестокими обстоятельствами с младенцем:

— Отец общался с Эрной, сколько хотел… Его не ограничивали никогда… Сам не звонит, не пишет… Ее желаний не учитывал… Дочь ему не нужна… Не давал согласия на выезд, чтобы наказать… Я никогда не скрывала, где отдыхает летом дочь… Все знали… Он просто не удосужился спросить! Заявил в милицию. Дочь боялась, что ее снимут с поезда! У нас спокойная, любящая атмосфера в семье… Этому человеку семья не нужна, он ее предал! Я готова ответить на любые вопросы.

— Он может приходить к дочери домой? — вяло спросила судья, Эбергард увидел ее — такая же, как и в прошлый раз: официальное пыльное лицо с неразличимым выражением, короткая пожизненная стрижка; недосыпание, бешеное утро — он почуял себя сделанным из резины.

— Ну, наверное… Когда мужа нет дома. И когда я гуляю с ребенком.

— Вопросы…

Вероника-Лариса показала глазами: ну-ка, дай ей!

Эбергард качнул головой:

— Вопросов нет.

— Хорошо, — также невыразительно продолжала судья. — А что истец желает пояснить?

Адвокат давила ему коленом о колено: ну! мы же договаривались, вспомни, ну! — и отодвинулась, давая ему посвободней подняться: сейчас!

— Ничего.

— Вставайте, когда отвечаете суду.

Вот теперь Эбергард поднялся.

— Подождите, как это… А зачем же вы тогда подаете иск? — рассмеялась одна из «тех» адвокатш: так она и думала, кончится этим.

— Я всё изложил на прошлом заседании.

— Ничего себе! Так надо сейчас доказывать…

Сигилд разочарованно мяла в руке какие-то густо исписанные графики и таблицы, выученную роль с паузами и слезами: представление задерживалось, как бы не отменилось; Эбергард неожиданно для самого себя опустился на стул. Когда закончится, подмигнет красивой секретарше суда, кивнет опеке и пойдет.

— Опека здесь? Ваше мнение… — продолжал течь сухой песок.

— Мы поддерживаем иск.

Общее дыхание запнулось, «те» адвокаты, что-то обещавшие Сигилд, подходившие к судье, заносившие судье, отработавшие по всем направлениям, с одинаковым удивлением взглянули сквозь очки на пустую ячейку в камере хранения: так ведь только что положили… И нет.