– Так ты где теперь?

– Недалеко, тоже в центре. Там график полегче. Тема всё та же: котельные, ЦТП…

– Жалко, что от нас ушла.

– Почему?

– Я бы с тобой познакомился, – сказал убежденно.

Вернулся с бельем сосед. Вадим достал из чемоданчика бутылку коньяка “Двин”, Женя палку колбасы из прозрачного пакета, откуда торчал еще букет колбас, Лена выложила плитку шоколада “Салют” и принесла всем чай. Вадим поднял стакан с коньяком “за нашу спутницу и за ее большое счастье, человеческое и женское, и чтоб больше было приятных минут”. – “Я обычно вино пью”, – Лена пригубила. Женя рассказал, что едет в отпуск к родителям в пригород Кирова, ему двадцать пять, барабанщик в Москве в оркестре при ДК “ЗИЛ”. Вадим сказал, что он до Глазова – инспектировать воинскую часть.

– Сейчас в Москве дурдом начнется, – он возюкал пальцем коньячную каплю.

– В июне, – сообразила Лена. – У меня муж говорит: радуйся, в Подмосковье сидим. Хоть спокойно всё, без приключений.

Женя развел руками, оправдываясь перед кем-то:

– Олимпиада! У нас – Олимпиада! Это же раз в жизни такое… Когда еще будет? В другой жизни, наверно. Я бы мечтал на Олимпиаду попасть! А так, вы знаете, я Москву что-то не очень… Дома тишина, рыжики зеленые, цвета иголок, вкус еловый, таких нигде нет… Обидно: отпуск кончится, они только пойдут. На Вятке жизнь особая, лесная… – Он мягко растянул губы навстречу своим словам.

– Слыхала, – сказала Лена. – Муж оттуда… Не скучно?

– Мне скучно не бывает, – перевел на нее улыбку: – Давно замужем?

– Три года.

– Этсрок! – Вадим поднял стакан.

– Не, я не женат… – Женя, влив в себя коньяк, мгновенно прибавил в румянце. Лена смочила губы, стала разламывать на обертке пористый шоколад. – Есть одна… вроде как невеста… Правда, старше меня и с ребенком. Да мне какая разница… Лишь бы хорошая была. У вас есть дети?

– Дочка.

– Сын, дочь, – Вадим звякнул кольцом по подстаканнику. – Взрослые почти. Я-то уже матерый, тридцать шесть. Но по мне: всё только начинается! Или старый я дед, а? Твой какой приговор? – Он обращался к Лене, шевеля крутой приподнятой бровью.

– Молодой, – мяукнула, прожевывая шоколад.

– У нас тишина, – поделился Женя, – и то, бывало, гуляешь по городу, тут к тебе мелюзган: “Ты с какого района?” – “Тебе какое дело!”, а за ним повыше подходят. Прическа у меня, – он встряхнул светло-русым каре. – От Москвы отъедешь – сразу огребешь.

– Часто огребал? – спросил Вадим поощрительно.