Она вышла на бетонное крыльцо под раннее солнце, но никого не увидела. Спустилась, шаркнув о ступеньку, и поплелась по Дегтярному переулку к Тверской.

Справа железно хрястнуло: из открытой дверцы черной “Волги” выбирался он – с пышным белым букетом:

– Привет! Позавтракаем где-нибудь? Может, в “Арагви”?

– В такое время рестораны не работают.

– Ничего, скоро в любое время заработают. У меня там директор знакомый, нас уже ждут.

Лена взяла розы, воровато обернулась на дверь аварийки и следом за черным костюмом влезла на заднее сиденье. Сердце раскачивалось вверх-вниз, как в детстве.

Поднесла к лицу влажный и жирный, почему-то пахнувший салом букет, поймала в зеркальце отсутствующие глаза водителя – ей начинало нравиться. Она протянула замужем тринадцать лет и сейчас ощущала себя зрелым, уверенным бабцом. Нефтяника она не боялась. Тот добродушно кудахтал о том, как рад новой встрече. Ресторан – неплохо. Сто лет не была в ресторанах. Подарки тоже были бы кстати. Серьги, кулончик… “А может, замуж второй раз? То-то Витю уем. А что, рожу еще ребенка”.

Быстро доехали до ресторана. Приторный официант-грузин провел по вымершему залу на второй этаж в отгороженный уютный отсек за длинный стол. Миша заказал белого вина, тарелку сыра, салаты.

– Ешь! Я человек обычный: где было криво, жизнь обстругала. Всю цепочку прошел, от буровой до Москвы. Родился в Луганске, отучился, стал работать: на Сахалине, в Томске, в Нижневартовске. Бурильщиком, буровым мастером, всё выше и выше, главным инженером, начальником буровых работ, а потом Москва позвала. Если нефть не любишь – не берись. Да и газ… – Произнеся “газ” через “х”, он протопал вилкой, как железным солдатиком, накалывая несколько кусков сулугуни, и разом отправил в рот. – Нефть – она не всем по душе. Страстная она. Либо влюбился с первого взгляда, либо нет. У меня и с женщинами всегда так: с первого взгляда. Я когда на нефть смотрю, сам собой романс вспоминается “Очи черные”. Очи черные, очи жгучие… Ты мне сразу одну знакомую сильно напомнила. Она по комсомольской путевке приехала на стройку. – Звякнув бокалом о Ленин бокал, выпил весь. – Раньше я только водку признавал. Годы не те, сорок восемь. Аленой ее звали, Алена Козловская, мы с ней вместе Муравленко строили. Знаешь Муравленко?

– Не знаю.

– Ты ешь! Город такой. В честь одного мужика нефтяного. Там тайга была непроходимая, ближайший поселок Ноябрьск – сто двадцать километров. Оттуда всё везли: технику, дома сборные… Дорог никаких, речушки вброд пересекали. Сейчас там уже четыре школы, стадион, кинотеатр…