– О господи, – только и выдохнула Мелисанда.

– Возвращайся к обозу, – велел ей Хук и принялся выворачивать тяжелый кол из топкой почвы. – Ступай, любимая. Со мной ничего не случится. Не родился еще тот француз, что меня убьет.

Он и сам не очень верил в то, что говорил, однако ради жены даже выдавил улыбку. Вновь свело кишки, от страха по телу пошел озноб, но, несмотря на слабость и дрожь, Хук вытащил из земли кол и вскинул его на плечо.

Не оборачиваясь больше к Мелисанде, он пошел вперед, на каждом шагу увязая в густой грязи, как и любой солдат из войска. Англичане двигались невозможно медленно, с трудом выдирая ноги из сырого цепкого грунта и шаг за шагом одолевая пространство.

А французы просто смотрели. И ждали.

– Будь у них хоть капля ума, напали бы прямо сейчас, – буркнул Эвелголд.

– Может, и нападут, – взглянув на врага, ответил Ник.

Французские латники, что выгуливали коней, теперь отходили к флангам. Правда, слишком спокойно и неторопливо. Трубы выпевали все тот же сигнал: французов явно устраивало, что англичане решили плестись через все поле. Мысли Хука скакали, как заяц в весенней траве. Неужели ночью к лучникам приходил сам король?.. На запасной тетиве середина осталась неукрепленной… Неужто король и вправду станет молиться за Майкла?.. А смерть придет быстро?.. Пирс Канделер, внезапно разразившись потоком ругательств, скинул башмаки и пошел босиком. Хук вспомнил лучника, повешенного им в Лондоне: интересно, было ли старику так же страшно, когда он глядел на подступающих к Хомилдонскому холму шотландцев? А сколько других лучников служили королю и сражались то с шотландцами, то с валлийцами, то друг с другом – и вечно, вечно с французами…

Нынешние французы и не думали шевелиться. Недвижность, с которой они наблюдали за малочисленным английским войском, добровольно ползущим на их мечи и копья, выглядела пугающей.

Левая нога Хука глубоко увязла в липкой жиже. Он оставил сапог в земле, тут же скинул второй и пошел босиком, как другие. Так оказалось легче.

– Если выродки двинутся вперед – сразу останавливаемся, натягиваем луки и вкапываем колья! – предостерегающе крикнул Эвелголд.

Однако враг и не думал выступать. Французское войско все разрасталось, с востока подходили новые отряды. Конные латники, стоящие на обоих флангах, даже не пытались пришпорить коней в железных наглавниках и стеганых попонах, лишь просто глядели на англичан, подняв забрало шлемов и устремив в небо неподвижные копья.

Хука одновременно сотрясал озноб и прошибал пот. Поверх кольчуги с кожаной подкладкой на нем была надета стеганая куртка – достаточная защита от меча, но не от копейного удара. А уклоняться от копья, увязая в густой грязи, – дело бессмысленное…